Один из моих снов, так сказать, посвященный песне Catharsis...:-) Бред, конечно... Но может, кому-нибудь будет интересно))
"Призрачный свет"
Я нахожусь в тёмной комнате… «Я» - это пара огромных зелёных глаз – единственное, что осталось от моего тела. Неожиданно загорается лампа, которая… скорее не светит, а лишь сыплет во все стороны лучистыми искрами. Рядом обнаруживается довольно милый седой мужчина в белом халате и несколько коек; на них лежат больные люди. Все они бледны и истощены до предела, будто скелеты из кабинета анатомии. Кажется, поднесёшь к ним фонарик – и увидишь все внутренности, все их органы…
Доктор подходит к каждому больному и что-то записывает на карточке.
Мои глаза испуганно оглядываются:
- У них… рак?!
- Да что вы! Сейчас по всей стране идёт эпидемия чумы. Это её жертвы. Скоро все они должны умереть. Умереть в страшных мучениях! А что поделать? – ухмыльнулся доктор. – Нашими гуманными законами эвтаназия запрещена.
…Вдруг с кровати встаёт один из больных и, надвигаясь прямиком на меня, этот страшный скелет-полутруп шипит, не в силах говорить:
- Я жил на этом свете всего 20 лет и не успел постичь красот всего земного. А теперь я должен умереть. И как умереть! Потихоньку, час за часом, день за днём во мне отмирают кусочки жизни. И этот процесс ничем не ускорить. А эти врачи ходят здесь и смеются, усиливая наши моральные муки. Они могли бы одним уколом избавить нас от страданий, но предпочитают не вмешиваться в дела смерти. Каждый из нас, находящихся в этой палате, должен умереть. Я чувствую, как внутри у меня всё сильнее разгораются фосфористые соединения. Все мы – живые мертвецы, слабый огонь, именуемый Призрачным Светом…
…Давно уже стих последний слог монолога, но я стояла, пытаясь осмыслить происходящее, и мозг не смел отдавать сигналы внезапно материализовавшемуся телу. Наконец, оцепенение спало, и я заметила, что мой новый знакомый лежит на кровати. Казалось, он уснул. Я подошла поближе и наклонилась к его лицу. Призрачный Свет открыл глаза; из груди его исходили странные хрипы. Он пытался что-то сказать, но до меня доходил лишь жар. Обжигающий жар его слабого, неровного дыхания. Вскоре оно стихло, а на неподвижных губах застыла ироничная улыбка.
Он умер! Умер…
Осознание этого простого факта пришло не сразу, потребовав огромных эмоциональных затрат и напряжения…
Но мозг отказывался понимать ещё одну, простую вещь: отсюда просто так не уходят. Находясь в помещении с безнадёжно больными людьми, нельзя забывать о правилах предосторожности. Кровать свободна, но «свято место пусто не бывает»…
…Возможно, теперь и я стану призрачным светом – светом призрачный надежд и глубокого отчаяния.
