АСФЕРИКС - Интервью с Григорием Стрелковым

Группа

{"data-ad-client" => "ca-pub-9508229605968406", "data-ad-slot" => "4397029779", :style => "display:inline-block"}

АСФЕРИКС > Интервью с Григорием Стрелковым - 03.07.09

22 июня 2009 года вышел второй альбом группы Асферикс - "Декамертон". В отличие от "Зеркала", первого альбома группы, "Декамертон" был заявлен как концептуальный альбом - в него вошли 11 треков, объединенных общей идеей. В процессе записи над альбомом в группе произошли значительные изменения: в 2008г. поменялся практически весь состав, за исключением лидера группы - вокалиста Григория Стрелкова. 3 июля, накануне концерта, где впервые можно было приобрести этот диск, я встретилась с Григорием Стрелковым, чтобы поговорить об альбоме, кадровых перестановках и о дальнейших планах группы.

Вероника Лицина: Гриша, когда я готовилась к интервью, то поняла, что, несмотря на то, что слежу за творчеством группы, я не могу назвать точную дату презентации "Декамертона".

Григорий Стрелков:

- Дело в том, что 30 ноября 2008 года, в 1 Rock’e, когда я представлял новый состав, мы отыграли презентацию всего этого материала, который выпустили сейчас. А делать презентацию альбома, который уже год, как играем, неинтересно. Поэтому мы сейчас решили сделать такой концерт, на котором можно будет впервые купить диск, по специальной цене. Мы ее называем антикризисной.

В. Л.: И какая же цена?

Г. С.:

- 120 рублей. Это будет завтра – 4 июля. Это не будет презентацией, уже все вещи известные, хотя пару новых вещей с этого альбома сыграем, которые раньше не играли. А потом мы решили с этим делом завязать. Если получится, сыграем еще в Питере, потому что там мы еще не играли. А вот то, чем занимаемся сейчас – это уже работа над следующим материалом. Названия пока нет. Основная идея этого материала заключается в том, что чтобы ты не делал, как бы ни старался что-то сделать, в любом случае время сотрет твои следы, как вода стирает следы на песке. Кто, допустим, из живущих сейчас помнит какого-нибудь Хендрикса? Человека, который придумал 7 или 8 разновидностей стиля рок?

В. Л.: Ты думаешь, что Хендрикса никто не помнит?

Г. С.:

- А ты молодежь спроси – я думаю, она не очень много знает, и какую-нибудь его вещь назвать, скорее всего, никто не сможет. То же самое, короля Элвиса мало кто помнит сейчас.

В. Л.: ?!?

Г. С.:

- Да, да, ты помнишь, я помню, а большинство, увы, нет.

В. Л.: А если взять, скажем, да Винчи, Моцарта – разве их не помнят?

Г. С.:

- Моцарт… знаешь, очень много из того, что сейчас играется в роке, пошло от Моцарта. Мажорный рок-н-ролл – это Моцарт.

В. Л.: И ты считаешь, что его следы стерты?

Г. С.:

- Я считаю, да. Это поколение – процентов 95, 99 - не знает его, не понимает, откуда ноги растут в музыке.

В. Л.: Хорошо, не будем спорить об этом. Что еще ты можешь сказать о новом материале?

Г. С.:

- К работе над ним уже приглашены несколько музыкантов, надеюсь, мы отлично проведем время. Бас уже согласился прописать Иван Изотов, из Эпидемии. Будет снова Саша Андрюхин.

В. Л.: Я слышала, что в работе над новым материалом примут участие 4 вокалиста...

Г. С.:

- Кто тебе это сказал? На самом деле, есть пока только идея и желание поработать с Джиной (Крюгер), Антоном Slaanesh (Ruthless Order) и Ланой Баду (Эльфийская рукопись–1) - я хотел бы, чтобы она спела бэки на альбоме.

В. Л.: Сколько уже готово вещей, и сколько еще планируется на новом диске?

Г. С.:

- Планируется 8 или 9 вещей, также будет 1 кавер на AC/DC. – "Highway to Hell". Кавер на диск не войдет, он будет выложен в интернет для свободного скачивания.

В. Л.: На самом деле, я хотела спросить в начале интервью, почему так мало освещается выход "Декамертона", но мы несколько отклонились от этого вопроса. Итак, почему же?
Презентации как бы нет, информации на сайте почти никакой, в контакте тоже немного. Хотя теперь становится понятно, почему – потому что поджимает новый материал, и уже некогда заниматься "Декамертоном". Или есть еще какие-нибудь причины?

Г. С.:

- Да, конечно, музыканту интересней заниматься новым материалом, чем продвижением старого и записанного. Я тебе скажу так: я считаю, что каждый в нашей стране должен заниматься своим делом. Музыканты – музыкой, те, кто занимаются промоушном – промоушном. В противном же случае получается такая ситуация, что мы стараемся и промоушном заниматься, и музыкой… а в результате страдает и то, и другое. Проблема довольно-таки актуальная для нашей страны. Я считаю, что у нас очень мало людей, которые занимаются промоушном метал-команд. Профессионалы есть, но они задействованы в других областях. Хотя сейчас и с помощью современных информационных технологий можно неплохо пиариться. Например, сейчас модная тенденция группам пиариться с помощью того же контакта – добавлять по 500 друзей каждую неделю, а то и день.

В. Л.: В прошлом году было много изменений состава, причем отследить это было практически невозможно – т.к. не все отражалось на сайте, да и смен состава было несколько. Ты можешь подробно рассказать, как и почему происходили эти изменения?

Г. С.:

- Да, конечно. В июне 2007 года мы отыграли концерт. Мы были очень популярны в то время, "Релакс" набивали битком в июле месяце, в мертвый сезон. Это практически нереально сейчас, сделать человек 350-400 по билетам. Тогда у нас был отличный состав: Олег Грызунов – барабаны, Андрей Цапурин – гитара, Костя Сташков – гитара и Слава Стрючков – бас-гитара, и мы играли материал альбома "Зеркало". Когда же встал вопрос, каким делать новый материал, появились разногласия. Я понял тогда, что мне банально не нравятся их идеи: они старались держаться в ключе классического рока 70х годов. При этом они играли все то, что нужно – отлично играли, звучание было потрясающее. Но считаю, что мы живем в 21 веке, и нужно делать что-то более соответствующее времени по звуку, идеям. Т.е. держаться в своем ключе, но играть более современное.

Кстати, поэтому я и пригласил работать над "Декамертоном" Сашу Андрюхина. Я считаю, что в металле сейчас это самый перспективный, самый прогрессивно мыслящий клавишник, один из лучших. Т.е. даешь ему песню, он сыграл свои мысли, вы это записали, послушал – и совершенно новые оттенки появились. И это клево. Не все эти идеи, признаюсь, я был готов сразу принять. Ты слышала, наверное, "Дети кислой чумы" - эти гоа-трансевые пробежки. Тут трэш, а там гоа-транс. А вот сочетается, да?

А с теми ребятами мне пришлось расстаться, я просто сказал тогда: "Ребят, я буду делать дело дальше – т.к. группа моя, я ее сформировал". Сейчас они втроем играют, у них своя группа. Они сейчас записали демо, не знаю, будут ли выпускать альбом или нет. Очень надеюсь, что у них что-нибудь получится, потому что ребята они кайфовые. Ну а что у меня получилось после 1, 5 лет работы – можете судить сами, "Декамертон" лежит на прилавках.

В. Л.: Что ты можешь сказать о нынешних музыкантах Асферикса?

Г. С.:

- У меня сейчас играет ритм секция - Дима Ковалев и Коля Дадюков. Они еще играют в Biorate. Раньше Коля играл в Харизме, Дима играл в Натиске. На роль гитариста взяли Эда Шаронова, он раньше был в Харизме. Отличный гитарист, с ним очень комфортно работать. Сейчас он недавно устроился в Артерию.

В. Л.: Я как раз хотела спросить, не означает ли это его уход из Асферикса.

Г. С.:

- Нет, совсем нет. Все сочетается как нельзя лучше, и я рад, что так все получилось – Эд пиарит себя за счет Артерии, а Артерия нашла отличного гитариста. Плюс Эд замечательный композитор, он пишет классные песни. Я могу сказать, что уже 2 песни на новом альбоме написаны именно им. Еще на гитару взяли Андрюху Пучинского, тоже довольно известный товарищ, играет в группе External, плюс он состоит в "Ассоциации российских гитаристов". Они играют постоянно какие-то джем-сейшены, концерты инструментальной музыки – я сам на них с радостью хожу. А сейчас у нас такое сотрудничество. Когда у меня есть свободное время, я им помогаю. Например, Эдику с его сольником – он сейчас сольник пишет.

В. Л.: Значит, к участию музыкантов Асферикса в других проектах ты относишься спокойно?

Г. С.:

- Да, конечно, я это даже приветствую. Потому что это показывает разносторонность, незашоренность взглядов. Если человек может совмещать 3-4 коллектива, без вреда для каждого из них, то это уже профессионал.

В. Л.: Кстати, по поводу совмещения: ты еще поешь в группе Ретрием. Недавно, весной, у них вышел альбом. Зачем работа в 2х коллективах? Ведь ты несомненный лидер в Асфериксе. Или все равно в Асфериксе невозможно реализовать все идеи?

Г. С.:

- Я тебе скажу так. Во-первых, не в 2х, а в 3х. Третья группа – это проект, собранный Ромой Гурьевым (Arida Vortex), в нем также играет клавишник Ретриема Расул Салимов. Материал выдержан в духе Gotthard, Whitesnakе, AC/DC. Группа называется Greenwitch.
Мы отлично проводим время, пишем классный матeриал, ну а что из этого получится – поглядим. Играем пока в свое удовольствие, концертов не даем, но наверное, в будущем будем что-то делать.

А что касается Ретриема – когда я пришел туда, был полностью готов альбом, было все записано, но не было вокалиста. А т.к. Паша (Павел Чухра – авт.) мой стародавний товарищ, то это было просто такое сотрудничество. Он говорит: "Запиши мне альбом". Я:"Давай, без вопросов. Только у меня вокал хард-роковый, народ может не понять". Сделали, и я не знаю – пошло-не пошло, сложно сказать. Кому-то нравится, кому-то не нравится – играем. Мне, честно скажу, первый альбом Ретриема не нравится. Очень простой. Но люди его любят, потому что отдает Арией.

Второй альбом, тот, что вышел весной - там очень много прогрессива. Прогрессив, арт-рок, элементы фьюжн, элементы готики – вот это круто, именно это мне в Ретриеме и понравилось. Я сразу согласился с ними работать, потому что материал очень разноплановый. И очень много такого – допустим, размер 4/4, потом раз – 7/8, раз – 6/8, смещенные доли. Я понимаю, почему Ретрием долго не могли найти вокалиста. Потому что очень мало кто из современных вокалистов может так спеть. Вот, к примеру, песня "Белый город". Попробуйте спеть песню "Белый город" – я посмотрю, что у вас получится. Присылайте демки на мейл. (Смеется.)

В. Л.: Так, ну а теперь по поводу "Декамертона" – ты говорил, что работал над ним 1,5 года. Расскажи, пожалуйста, как появилась идея альбома и как проходила работа над ним.

Г. С.:

- Изначально у меня возникла идея рассказа. Я его показал ребятам из прошлого состава, они не оценили.

В. Л.: Когда это было?

Г. С.:

- Это было где-то года 2,5 назад. А рассказ о том, как человек ищет самого себя в городе, в этих серых "ульях". И при этом показано расслоение города. Т.е. идешь по улице, у тебя ничего нет, тебя выгнали с работы – и при этом у тебя все есть. Или ты человек, у которого миллионы – но у которого ничего нету.

В. Л.: Все есть, и ничего нет - что это значит?

Г. С.:

- Пока все есть - есть страх вот это потерять. А когда потеряешь, тебе уже ничего не страшно. Ты уже сам с собой остался один на один. Этот альбом именно об этом – о внутренней свободе.

В. Л.: Внутреннюю свободу или смелость отчаяния?

Г. С.:

- Это не отчаяние. Это принятие отчаяния, скорее. Альбом об этом. Ты, наверное, читала лирику. Началось все с того, что герой выходит из офиса, из этих серых лабиринтов. Потом прошел круг, перед каждой песней описано какое-либо состояние души: страхи, боль, любовь – недосказанная, недовысказанная, взаимная или не взаимная; состояние, когда тебе не нужна чья-то любовь. А потом все возвращается к тому, что человек уходит в город, как бы говоря: "Я смотрю свысока на то, что происходило". Т.е. круг замкнулся. Кстати, когда мы писали альбом, Саня (Александр Андрюхин – авт.) сказал, когда спустя где-то, наверное, месяца 3 после записи альбома : "Уууу, теперь я понимаю, что такое Декамертон" (Смеется.)

В. Л.: Словом, "Декамертон" – тот альбом, который требует длительного осмысления.

Г. С.:

- Да.

В. Л.: И далее – о записи.

Г. С.:

- Изначально демки писались у меня дома, я себе дома собрал за несколько лет студию. И мы стали делать эти вещи, сначала сочинялись риффы. Затем… У меня есть товарищ из группы Санкт-Петербург, Антон Юдин, Тоша. Он сейчас играет в группе Династия. И мы с ним скорешились, сджемовались. Вначале он мне гитары писал. На "Декамертоне" в результате песнях в трех его соло – в "Лунном сне" точно его соло есть, и в песне "Декамертон" его соло в конце. С ним мы это все дело начинали. Потом какие-то вещи я сам записывал, но гитарист я посредственный – я играл в одной группе на гитаре, но профессионально никогда этим не занимался; ритм играть могу, соло – нет. Потом пришел Эд записывать гитары. И ему еще пришлось потом все свои партии переписать, потому что мне не понравился звук гитар. В итоге он все переписал, чуть ли не перед самым сведением уже.

Звук нарулили – кирдык соседям, звукоизоляция не спасала, но зато звук был громкий и мощный. После этого я отдал сводить некоторым ребятам этот материал – и мне не понравилось, как они стали это делать. Дабы избежать антирекламы, не буду называть их имен. Я им даю исходник - и назад забираю материал, который меня совершенно не устраивает. В итоге я арендовал пульт и светл все сам. То, что получилось в результате сведения, судить вам. По секрету скажу, есть некоторые косяки в сведении альбом, вот, вижу уже с высоты прошлого, что называется. Я бы многое переделал теперь – но он уже выпущен. Это у каждого музыканта такая болезнь – выпустишь альбом, и хочется его переделывать. Надеюсь, третий альбом получится сделать вообще безупречным по звуку.

В. Л.: На альбоме полностью тобой написана музыка и практически полностью тобой написан текст. С чем это связано - с тем, что ты опасаешься "чужеродных влияний" или так много было материала, что уже не было места никакому другому?

Г. С.:

- Знаешь, так вышло, что этот альбом я писал сам. Потому что у меня изначально была идея этого альбома. И все песни с него были очень сильно прочувствованы. Каждая являлась частичкой предыдущей, из первой шла вторая, из второй третья, из третьей - четвертая. У меня изначально была схема этого альбома. Т.е. в этот альбом не могла войти какая-то другая песня, он целостный – целостная и завершенная работа, от начала до конца.

В. Л.: Другие музыканты не пытались поучаствовать в записи альбома? Или они видели, что это бесполезно?

Г. С.:

- Почему, пытались. Я очень много идей Эда ввел в эксплуатацию уже после того, когда альбом был практически сведен, т.е. мы какие-то вещи переделывали. И на новом материале будет 2 вещи Эда, как я уже говорил. Я без проблем принимаю идеи других. Но вот этот альбом – я решил, что он должен быть такой. Я уперся и сделал.

В. Л.: "Декамертон" – концептуальный альбом. В чем его концепция и что означает само слово "декамертон"?

Г. С.:

- Декамертон? Это такая игра слов. Есть слово "камертон". Камертон – это прибор, с помощью которого настраивает инструменты. "Декамертон" – это то ощущение, когда ты идешь по городу, и вроде все хорошо, у тебя все есть, но тебя что-то не устраивает все равно, чего-то тебе не хватает в жизни. Что тебе не хватает? Вот ты ходишь и думаешь. И это ощущение – "декамертон" – я считаю, испытывает 99.9% населения. В чем-то всегда есть какое-то недовольство. И этот альбом – это описание пути. Это не направление поиска, а просто путь, который прошел один человек. В нем было ощущение "декамертона" – вот альбом о том, как он с ним боролся, что-то искал, был на распутье, погружался в наркотики, вылезал из них, пытался найти себя в любви, в итоге остался сам с собой – и ушел в ночь, гулять. Чем не выход из ситуации?

В. Л.: Он бесцельно ушел гулять? Или он увидел какой-то путь?

Г. С.:

- Он нашел нечто в себе самом. Да, человек уходит сам по себе, и находит что-то в себе лично – ни на что ни озираясь, ни на что не надеясь и ни от кого не завися. Либо не находит. Если слабый, то не находит, если сильный – то находит.

В. Л.: Почему возникла необходимость дополнить буклет рассказом? Почему нельзя было сделать так, чтобы этот рассказ трансформировался в лирику?

Г. С.:

- Изначально родился не рассказ. Изначально родилась идея рассказа. Я знал, что должны быть главы и о чем они должны быть: глава "Серый город" - когда человек выходит из офиса и погружается в городскую суету, глава "Ночной кошмар", глава об одиночестве – когда ты понимаешь, что у тебя в этой жизни никого нет, кроме…

В. Л.: Кроме себя самого?

Г. С.:

- Кроме самого близкого человека – твоей матери. Только в момент одиночества ты осознаешь, насколько этот человек тебе близок и насколько тонко он чувствует то, что с тобой происходит. Так вот, изначально главы были – идеи альбома. Я хотел воплотить их в песнях, но мне хотелось, чтобы в буклете был рассказ, связанный текст. И в итоге потом получилось так, что эта каждая отдельная глава рассказа вставала перед определенной песней. Так что это даже уже нельзя назвать рассказом, более как тематическое интро к песне, задающее определенное настроение. Над ним, кстати, кроме меня, потом работали еще три человека.

В. Л.: Если идея рассказа родилась у тебя, зачем потребовалось участие еще 3х человек?

Г. С.:

- А я писать прозу не умею. Честно говоря стихи пишу ужасно. (Смущенно смеется.) Даже два текста с альбома дал дорабатывать другим поэтам. Просто потому что я считаю, что я несколько косноязычен. Я никакого литературного образования не получал, пишу просто так, как чувствую, но не всегда так, как чувствуется, стилистически верно.

В. Л.: Точнее, то, что выходит, не отражает того, что чувствуется?

Г. С.:

- Да. Или отражает, но это слишком косноязычно написано. Но стараюсь развиваться в этом направлении.

В. Л.: Что означает треугольник на обложке?

Г. С.:

- Вот смотри. У нас треугольник такой (Показывает). Вот первый треугольник, и вот второй треугольник. Вот этот, внешний треугольник стоит устойчиво. Это как бы наше состояние. Треугольник – это самая устойчивая геометрическая фигура. Треугольник внутри – это состояние неустойчивости, словно ты стоишь на одной точке, поддерживаемый на гранях. При этом если этот знак развернуть – то получается, что люди самые неустойчивые, которые стоят на одной точке – нищие, потерянные для общества люди, те, которые ищут свой путь в Востоке, в буддизме, в индуизме - и есть самые устойчивые из всех. Вот допустим, какой-нибудь там буддийский лама – у него ничего нет, он оборванец. За душой ни гроша. Но ты поговори с ним, и поймешь кто ты - со своей работой, со своими какими-то идеями, со своими альбомами, машинами, квартирами?.. Вот об этом и говорит знак "декамертона".

В. Л.: Был ли у Города прототип? Это конкретный город или город вообще?

Г. С.:

- Знаешь, как такового прототипа не было. Просто была такая картинка, она, по идее, должна была войти в альбом, но мы не смогли найти ее автора, он не отвечал на наши позывные. А город был просто феноменальный, потрясающий город – неоновый свет, неоновые вывески, дома, вот эта вся новомодная реклама, лазеры, ночные клубы… И от города исходит сияние, оно пульсирует. А над ним – луна. И сразу покой, спокойствие.

В. Л.: Это была фотография или картина?

Г. С.:

- Это была картина. К сожалению, выкупить ее мы не смогли. А на обложку вошла другая. На обложку вошел город в тумане. Туман - это в любом случае какая-то загадка, непредсказуемость. Т.е. ты идешь по улице в тумане, а из него неожиданно выплывает знак "декамертона", ощущение надвигающегося чего-то – опасности ли, не опасности, просто предчувствие каких-то изменений.

В. Л.: Фотография какого города вошла в альбом? Это не Москва.

Г. С.:

- Нет, это не Москва. Скорее всего, это Сан-Франциско. Дизайнер у нас отличный, Леша – сделал нам весь дизайн буклета, была отдельная фотосессия, и он сам нарисовал вот эту вот картинку по моим "эскизам".

В. Л.: Фотографии буклета преследовали какую-либо цель? Другими словами, какая идея вкладывалась в них?

Г. С.:

- У каждой фотки буклета двойной смысл. Это вроде бы обычные фотографии музыкантов, но везде так или иначе присутствует знак "декамертона", т.е. музыканты вовлечены в действие, происходящее в городе. На первой фотке я за рулем автомобиля, смотрю куда-то – надо ехать. А вместо знака "уступи дорогу" знак "декамертона". На второй – девушка, на которую пялятся Андрюха с Эдом. А знак "декамертона" проступает у нее на спине. На третьей Коля сидит, греет руки во дворе над свечой и, играя, складывает спички – спички ложатся в виде знака "декамертона". И, наконец, на последней, тень Димы на стене – а на этой стене уже нарисован знак.

В. Л.: Т.е. Декамертон присутствует всюду.

Г. С.:

- Да, Декамертон повсюду.

В. Л.: Как возникла идея добавить в альбом радиоречевки? Создается такое ощущение, что это некий демон, который постоянно контролирует всю жизнь в городе.

Г. С.:

- Да, да. Радиоречевки – это моя нелюбовь к средствам масс-медиа. Вот ты вруби любое радио. Если надвигается какое-то событие, которое нужно информационно освещать, то все ди-джеи обязаны повторять и повторять, что "надвигается такое-то событие". И самое главное – "Обязательно будьте там". Я считаю, что это роботы. В своих этих радиоречевках я постарался максимально простебать наш радиоэфир, всю нашу несвободу слова. Единственная радиоречевка, которая это все дело не стебала – это была последняя радиоречевка, когда герой передает привет.

Первая радиоречевка звучит тогда, когда человек просыпается с похмелья, у него будильник срабатывает и включается радио: "Привет, Декамертон-FM... Последние новости... из мира музыки... телевидения... оставайтесь с нами." И последнее - "Мы знаем, что лучше для вас". Т.е. ты уже не решаешь, что лучше для тебя. А заканчивается эпизод тем, что в итоге эфир завершается мелодией: "Де-ка-мертон.." (Поет.) И человек от злости разбивает свой радиоприемник о стену. Далее начинается песня "Распутье" - и крутится вопрос: что пошло не так, что-то пошло не так. И ответ: нами уже управляют. СМИ управляют – пытаются управлять – нами.

Я считаю, что да, альбомы пускай никуда не выползут, не выйдут, но об этом нужно говорить, нужно раскрывать людям глаза. Следующая речевка – в песне "Оно знает", это когда радистка Кэт после того, как поговорили о погоде, поговорили о последних новостях – ни о чем, короче говоря, поговорили – произносит: "Встретимся с вами завтра..."

В. Л.: "...если вы будете живы."

Г. С.:

- Да.

В. Л.: На самом деле, это очень жестко звучит.

Г. С.:

- Жестко звучит. А, по сути, так оно и есть. Последняя же, которую директор нашего фан-клуба говорила, Наталья Помочилина, звучит специально таким образом, что если слушать ее в наушниках, одна из гитар очень сильно, с басами, со средними частотами, давит на мозг. Т.е. ты слушаешь, вроде бы милая речевка, доброе пожелание, и при этом звучит вот эта давящая на мозг, заведенная гитара. Потом мне очень много народу сказало: "Гриш, ты неправильно свел." А я отвечал: "Нет, я свел правильно."

В. Л.: Теперь несколько сложный вопрос, но все-таки я спрошу. У меня сложилось впечатление после прослушивания альбома, что основной темой альбома является одиночество. И это не одна песня... она идет просто через все песни.

Г. С.:

- Да.

В. Л.: При этом кажется, что переживания главного героя полностью созвучны с твоими. Насколько это так? Воспринимал ли ты это отстраненно или это было пропущено через себя?

Г. С.:

- Знаешь, тема одиночества мне очень сильно близка. Я очень часто один, очень часто думаю об этом, и я пришел к тому, что мы одиноки с самого нашего рождения. Мы становимся одинокими сразу же после того, как нам перерезали пуповину. Пуповину перерезали - появилась новая личность. Одиночество – это такое, знаешь, "единочество", един с самим собой. Един – это один. Я не считаю, что это плохо или хорошо. Это так, это данность. Люди бегут от двух вещей – от смерти и от одиночества. А вот не надо бежать ни от одного, ни от второго. Смерть неизбежна, а одиночество – оно уже есть, изначально. Не надо бежать, надо просто принимать.

В. Л.: Кстати, несмотря на то, что об одиночестве сказано достаточно много, о смерти не сказано практически ничего.

Г. С.:

- Как ничего? Человек в альбоме испытал клиническую смерть. "Дети кислой чумы" – а дальше – песня "Дай мне слова".

В. Л.: Хорошо, она упоминается, но как-то не создается впечатления того, что смерть является основной темой. Ведь часто, когда говорят об одиночестве, упоминают смерть: одиночество и как выход – смерть. Т.е. очень часто говорят и о том, и о другом. У тебя этого нет.

Г. С.:

- Нет, потому что это разные вещи. Смерть – это что? Это просто "переставание" твоего телесного бытия здесь. Одиночество – это твое перманентное состояние. Ты можешь это принимать, можешь не принимать, пытаясь победить это – каким-то постоянными связями, какими-то постоянными тусовками – в итоге многие люди, даже приходя с тусовок, с каких-то пьянок-гулянок, приходят домой, и все равно это испытывают. И знаешь, почему? Потому что мы все равно одиноки.

В. Л.: А какой выход? Смириться и принять?

Г. С.:

- Да, принять. Нет никакого выхода, это жизнь, так что живи и радуйся. Ты предоставлен самому себе, ты сам принимаешь решение в своей жизни. Никто за это не в ответе. Ты един – и один.

В. Л.: Какие ощущения сейчас, после выхода альбома – удовлетворение, разочарование?

Г. С.:

- Знаешь, тяжелый был альбом. Тяжело шел. Наверное, потому, что делался от души, честно. Не на скорую руку. Не могу сказать – не испытываю никакой радости, не испытываю никакого удовлетворения. Испытываю просто то, что я был обязан это сделать, и я это сделал. Не было ощущения того, что я хотел это сделать, я просто понял в какой-то момент, что мне это надо сделать. И я вкалывал ради него и сделал. И я понял – сложно так объяснить – но это долг кому-то или чему-то, дань кому-то…

В. Л.: Кому-то или себе?

Г. С.:

- Себе – вряд ли. Через меня просто что-то пошло – и я это сделал, вот и все. Я не мог этого не сделать, иначе просто стало бы хуже. Нельзя блокировать то, что через тебя идет. Ни в коем случае.

В. Л.: О дальнейших планах мы говорили в начале интервью, но я, тем не менее, спрошу – будет ли в следующих альбомах концептуальность "Декамертона" или вот эта вот не-концептуальность "Зеркала"? И какой будет далее звук - тяжелый "Декамертона" или ты все-таки вернешься к временам "Зеркала"?

Г. С.:

- Нет, к "Зеркалу" возврата уже не будет, это точно. К винтажу я не вернусь. Звук? Знаешь, то, что сейчас получается, - более трэшевое. Трэшевый такой саунд...
Да, мелодичный вокал, мелодичны вокальные линии, но ходы у Эда очень трэшевые. Metallica, Megadeth, такого плана. По клавишам я пока не готов судить, что получится. А в целом, я думаю, что это будет нечто среднее между Металликой разлива "Load", последним Whitesnake’ом, Gotthard’ом и… даже не знаю, и Queen, наверное.

В. Л.: Есть ли еще что-нибудь, о чем я не спросила, и о чем ты бы хотел сказать?

Г. С.:

- Да, я бы хотел отдельно поблагодарить наш доблестный фан-клуб, который на протяжении многих лет адово ходит на наши концерты..., забрасывает нас лифчиками.... (смеется), который делает наши флаги, майки… Хочу отдельно поблагодарить Диму Помочилина и Наташу Помочилину; Елену Гарбарчук за офигенную помощь и участие в этом альбоме, Саньку Андрюхина хочу поблагодарить. Без Санька такой альбом никогда в жизни бы не получился – я не знаю, кто бы писал клавиши. Ну и вообще, просто хочу поблагодарить всех тех, кто работает, понимает, что нужно работать в этой жизни, делает дело и делает его качественно и клево.

Интервью, фото - Вероника Лицина (Veronika)

31.07.2009 16:40 0

Вход ×

Группа

АСФЕРИКС > Интервью с Григорием Стрелковым - 03.07.09