Я – в пустой студии группы Пилигрим. Оглядываюсь...
Крепкие стены, не раз слышавшие "Слава России!" и "Загибай-разгибай". Разбитая дека виолончели с автографами музыкантов Апокалиптики. Множество гитар, пюпитр с партитурой песен А. Ковалева ("мы-ждем-пе-ре-мен…"), компьютер, стойка с чашками, плакаты группы на стене, дротики в плакатах... "Меткой рукой бросаются – в самый центр!" - отмечаю я про себя. Тихо – сегодня никто не поет.
Меня встречает Алексей Страйк, чуть уставший, но с неизменной обаятельной улыбкой. У меня всего лишь час времени, поскольку Алексей вечно в разъездах.
Несмотря на то, что мы договорились о встрече в студии группы Пилигрим, мне бы хотелось поговорить о деятельности Алексея вне команды Андрея Ковалева, ибо о творчестве этих легенд отечественного хеви-металла сказано так много, что моя скромная лепта вряд ли здесь необходима. Хотя обойти эту тему было невозможно, поэтому я и начала нашу беседу прямо с нее.
Вероника Лицина: Давай начнем сразу с Пилигрима. Можно с легкостью найти множество публикаций о группе, а также множество статей и комментариев Андрея Ковалева – но не так-то просто отыскать отзывы о Пилигриме музыкантов, которые там работают. Поэтому я прошу тебя рассказать об этой стороне твоей музыкальной деятельности.
Алексей Страйк:
- В 2007 году, когда я попал в группу Пилигрим – а это случилось где-то через 2 месяца после того, как я ушел из Мастера – я понял, что планируется нечто грандиозное. И поэтому мне было очень приятно, когда Андрей полностью доверил мне подбор музыкантов для группы. Я тогда имел полную свободу и мог взять тех людей, которые мне были нужны. Помню, приезжало очень много народа, том числе и бас-гитаристов, конечно. Но в итоге насчет баса мне пришлось позвонить Игорю Моравскому.
В. Л.: Он согласился сразу же или пришлось уговаривать?
А. С.:
- Он подумал... и согласился. Особо никого не пришлось уговаривать, потому что я обращался к тем людям, которые мне верят.
В. Л.: Можешь ли ты назвать, какие еще кандидатуры рассматривались? Не только на место бас-гитариста, но и клавишника, барабанщика?
А. С.:
- Слушай, я и не вспомню уже, много их было.
В. Л.: Сейчас, по прошествии почти полутора лет, ты, вероятно, можешь оценить плюсы и минусы работы в Пилигриме?
А. С.:
- Да. Если говорить о плюсах - я могу сказать, что очень интересно и очень прикольно было окунуться вот в эту вот работу. Потому что нам нужно было быстро записать альбом, и он должен был быть таким сильным, чтобы с первой же песни всем стало ясно, что Пилигрим стал другим. Другим по сравнению с тем временем, когда записывался альбом "Слава России". Мы тогда в очень короткий срок сделали материал, а было много песен на альбоме. На мой взгляд, это был серьезный шаг для группы Пилигрим. Хотя сейчас я уже по-другому оцениваю этот альбом.
В. Л.: По-другому?
А. С.:
- Да. Кажется, что вот здесь и вот здесь можно было сделать иначе. Вот поэтому я сейчас стараюсь его не слушать.
В. Л.: Работа в Пилигриме более интенсивна, чем работа в Мастере?
А. С.:
- Да, гораздо. Вначале мы репетировали постоянно, каждый день. Кроме того, нам надо было еще сыграться, потому что новые люди, новые музыканты. Конечно, я всех давно знал, кроме клавишника, Юрия Плеханова, но все равно, мы давно вместе не играли, только вот с Александром Карпухиным в Мастере.
В. Л.: Это плюсы. А минусы?
А. С.:
- На тот момент... нет, не было минусов. Интенсивный гастрольный график - это то, о чем я мечтал. Отличная сцена, профессиональная команда, свет, пиротехника - все было здорово. И в студии тоже я получал удовольствие, потому что был хороший звукорежиссер Т.е. все было так, как надо.
В. Л.: Почему ты говоришь в прошедшем времени - сейчас что-то не так?
А. С.:
- Да, сейчас немного поменялся контингент, который работает в группе Пилигрим. Но работа от этого не стала интересней. Хотя... да, с кем-то пришлось проститься в силу тех или иных обстоятельств, но это даже на пользу группе. Я имею в виду технический персонал студии.
В. Л.: Т.е. это минус, то, что произошли изменения в команде?
А. С.:
- Нет, я опять же, не могу сказать, что это минус. Просто все стало по-другому. Больше работы свалилось на плечи - но это нормально, это хорошо.
В. Л.: Ты, конечно, знаешь, что твой уход из Мастера вызвал неоднозначную реакцию среди поклонников. Кто-то говорил, что ты поступил правильно, а кое-кто из фанатов Мастера до сих пор этого не может тебе простить. Скажи, случалось ли за эти полтора года тебе пожалеть о своем выборе?
А. С.:
- Нет. Я могу тебе сказать честно (смеется), что я не пожалел. Я и с Карпухиным говорил, так вот, мы с ним ни разу не пожалели, что ушли из Мастера. Ни разу! Нигде даже не екнуло вообще (смеется). Хотя я им желаю удачи, дай Бог, чтобы у них все было хорошо.
В. Л.: Ну что ж, в работа в Пилигриме отличалась, я так думаю, не только более интенсивным гастрольным графиком, но также и тем, что ты стал чаще появляться в немузыкальных проектах. Я сейчас имею в виду фильм Дольфа Лундгрена "Command Performance". Расскажи, пожалуйста, о том, как группа Пилигрим оказалась на съемочной площадке и как проходили съемки.
А. С.:
- Это Дольф напрямую связался с Андреем и ему предложил. Фильм этот уже можно скачать, да и на Горбушке есть, я думаю. В "Command Performance" Дольф Лундгрен играет барабанщика. Он сам из Америки и в прошлом бандит, сбегает от лос-анджелевской полиции в Россию. А тут он играет в группе, которая довольно популярна. Ну а мы играем в другой группе, мы его друзья. И мы вместе участвуем на одном фестивале, на котором присутствует наш президент со своими двумя дочерьми. Президента похищают, Дольф его освобождает... и т.д. А у нас там просто эпизод, где мы встречаемся, обнимаемся, трещим чего-то там: "О, пришли мне фотографию Памелы Андерсон". Т.е. мы фактически играем самих себя, группу Пилигрим.
В. Л.: Каковы впечатления о съемках?
А. С.:
- Все было просто отлично! На съемки мы летали в Болгарию. Снимали быстро, наши эпизоды отсняли за 2 дня. Вообще, конечно, это очень интересно – кино, общение с Дольфом. Он парень просто обалденный. Мы на тот момент были конкретными его фанатами, без остановки смотрели Рокки. А он нам рассказывал о Рокки-4, где он снимался. Классно, короче.
В. Л.: Это был твой первый опыт съемок в фильме?
А. С.:
- Да, в фильме - да. Я всегда мечтал о том, чтобы сняться в фильме. Приятно, что первый опыт был таким... умотным.
В. Л.: Если бы была возможность сняться еще раз – в какой роли ты бы хотел себя видеть?
А. С.:
- Не знаю. Мне все равно. Мне бы хотелось просто сняться в кино, и я обязательно снимусь. Не, ну конечно, четвертого справа упитого бандита в кепке я бы не стал играть (смеется), но в остальном... меня все устраивает.
В. Л.: Если фильм - это первая твоя работа, то в передачах ты снимался уже неоднократно. В мае было много шума с программой "Модный приговор", где ты выступал обвинителем Натальи Тереховой. Тебя не смутило то, что пришлось говорить о личной жизни Натальи? Были слухи, что это ты ее заставил участвовать…
А. С.:
- Вообще на эту передачу мы делали заход с трех сторон. Я – через своих, Наталья – через своих. А идея – да, идея была моя, она давным-давно витала. Через одного человека не получилось сделать, потом нам вызвалась помогать девушка, которая устроилась работать директором в Вольную Стаю. И тут мне звонит Наталья и говорит: все, мы снимаемся в этой передаче. Я думаю: о, девочка молодец, оперативно сработала! А потом выяснилось, что это не она, а друг Натальи, который приезжал к ней из Германии. Он подал на нее заявку, и эта заявка дошла раньше.
В. Л.: Почему вы хотели участвовать именно в этой передаче?
А. С.:
- Потому что прикольно было бы, на самом деле, Натаху переодеть! Она потерялась сама в себе, в своей музыке, в своей вот этой бытовухе, растворилась полностью в своей маме. И вот мне и захотелось как-то...
В. Л.: ...устроить шоковую терапию.
А. С.:
- Да, взбодрить, переделать – это же интересно! И плюс засветка. Все-таки не каждый день нас приглашают на Первый канал.
В. Л.: А как ты относишься к тому, что Наталья откровенно рассказывала о личной жизни, о матери? Возможно, есть вещи, которые не стоит афишировать на всю страну, стоя перед камерами.
А. С.:
- Ну, так это дело-то добровольное было. Ее же спросили на кастинге: "Ты будешь это, это и это рассказывать?" Она сказала: "Это и это не буду, а вот это – давайте, расскажу". О некоторых моментах своей жизни она категорически отказалась говорить, а о чем-то рассказывала совершенно спокойно. По-моему, передача получилась отличная. Единственный минус – немного скомканный кусок вот с этим ее молодым человеком, которого даже не представили, не сказали, что он из Германии, специально летел к ней и т.д. Но вообще, я считаю, что все было здорово, пошумели чуть-чуть. Я считаю, что время от времени надо шуметь. Кстати, я очень благодарен белорусской Стае, с которой мы скандалили из-за названия. Они думали, они себя пиарят (смеется). И к чему, главное, они воевали, если распались через полгода или год спустя?
В. Л.: Следующий шум, я так полагаю, - это участие в "Comedy Club"?
А. С.:
- Да нет, ну какой это шум. Паша нас подразнил немного. Мы там в качестве звездных гостей, а Воля – так, потерроризировал слегка.
В. Л.: Ты обычно смотришь эту передачу?
А. С.:
- Иногда. Вообще я телевизор очень редко смотрю, неохота что-то.
В. Л.: Группа Пилигрим в "Comedy Club" в Хеллоуин, 31 октября. Это случайная дата или так задумывалось?
А. С.:
- Нет, не задумывалось, мы же отнялись месяц назад где-то. Но, кстати, по нам там еще легко прошлись, а вот Свете Лободе, Тане Терешиной, режиссерам каких-то там клипов попсовых – этим очень хорошо досталось. Воля с нами всеми минут 40 вел диалог. Впрочем, я думаю, это порежут все. Хотя очень надеюсь, что то, как Ковалев залез на сцену и пел, не вырежут.
В. Л.: Я думаю, это не вырежут точно.
А. С.:
- Да, и еще там были его слова, о рок-опере, которую мы сейчас готовим.
В. Л.: А вы готовите рок-оперу?
А. С.:
- Нет. (Смеется.) Но идеи у него есть.
В. Л.: Т.е. рок-опера от Пилигрима пока только в проекте.
А. С.:
- Да. Хотя вот что я могу сказать по поводу рок-оперы. У меня сейчас есть одна очень серьезная задумка. В следующем году будет 40 лет рок-опере "Иисус Христос – суперзвезда". И я бы хотел набрать команду и сделать новую русскую версию. Потому что после 95 года, когда пели Миша Серышев, Сережа Минаев, прошло много времени, много воды утекло... да и не могу сказать, что это действительно было достойно сделано. Т.е. к ним-то у меня, конечно, претензий нет, а вот к отдельным инструменталистам, вокалистам... я на самом деле все это себе иначе представлял. Но… я позвонил на СD-Maximum, и узнал, что, к сожалению, Юра Богданов не может меня сейчас поддержать. Так что, боюсь, эту идею придется отложить до лучших времен.
В. Л.: С другой стороны, в 2011 году у "Призрака оперы" и "Кошек" тоже юбилеи...
А. С.:
- Да нет, "Кошек" я делать не стану. Да и "Призрак оперы" мне на самом деле не очень нравится. А вот "Jesus Christ Superstar" - это да.
В. Л.: А ты бы мог назвать тех, кому бы ты предложил участвовать в записи новой русской версии?
А. С.:
- Нет, сейчас не буду. Да и на самом деле, я смутно представляю, кого бы можно было позвать. У меня уже идея такая, Серышева с Минаевым позвать на главные роли. Потому что они здорово очень спели. Но сейчас (вздыхает)... даже не знаю. Нет, это надо, чтобы кто-то другой пел. Не знаю. Я об это думаю постоянно – имею в виду, об опере в целом. И боюсь, что кто-то сейчас это сделает раньше, потому что... ты же знаешь, мысль материальна, когда о чем-то долго думаешь, оно и случается.
В. Л.: И, как минимум, потому что об этом будет написано в интервью. Но я могу не упоминать об опере.
А. С.:
- Да нет, не нужно, пиши.
В. Л.: Но следующий мой вопрос уже не о ней. Когда у Пилигрима был тур, ты записывал короткие видеоуроки. Это делалось только в целях пиара или в связи с тем, что уже готова видеошкола, но не хватает времени, чтобы полноценно ее записать?
А. С.:
- Идея видеошколы есть уже давно. Я сейчас думаю о сценарии. А то, что тогда записывалось и выкладывалось, – это были зарисовки из каждого города. Ну, не из каждого, там их было штук 15 или 17. Во время саундчека часто заняться нечем, вот мы и снимали эти короткие приколы, тем более – весело, здорово, на сайте было очень много отзывов. Почему бы не поделиться? К тому же, я в то время уже не мог позволить себе заниматься со своими учениками, как это было прежде.
Что же касается видеошколы – она будет обязательно, только не знаю, когда. Я бы уже давно снял ее, да не хочется, чтобы она была такой же банальной и стандартной, какие выпускают все: садится человек и говорит: "Вот сейчас я покажу, как это играется… а сейчас я покажу, как это играется медленно... а сейчас вот так, вот так и вот так."
В. Л.: И главное, держите ритм...
А. С.:
- Да, и все! Я же хочу, чтобы видеошкола была совершенно иная, и я уже придумал, как это сделать. Но сейчас говорить не буду. Скажу лишь, что это будет здорово, весело, живо и динамично. Когда я об этой идее рассказал оператору, который будет снимать, он просто обалдел! Круто, сказал. Такого никто точно не делал. Но когда это будет, не могу сказать. На все это нужно время. Время – то, чего катастрофически не хватает. Потому что все нужно делать: музыку, тексты, сольники, а еще студия, Вольная Стая… Все-все-все-все-все. Очень много всего!
В. Л.: Ты сказал, что прекратил заниматься с учениками. Это временно или ты окончательно порвал с преподавательской деятельностью?
А. С.:
- Я затрудняюсь ответить. Я просто... у меня не хватает времени. Как в Пилигрим пришел, перестал заниматься.
В. Л.: У тебя вообще учеников сейчас нет?
А. С.:
- Нет.
В. Л.: Есть ли чувство, что тебе этого не хватает?
А. С.:
- Нет, не могу сказать, что мне этого не хватает. Конечно, когда в Мастере играл, учил, потому что это было средство существования. Мне пришлось открывать свою студию, набирать учеников. Да и сессионным музыкантом работать, что-то там записывать кому-то – потому что реально не хватало денег на жизнь. А преподавание отбирало очень много сил. Еще, знаешь, бывают такие ученики, которые забирают энергию. Вот у меня таких много было. Потому что я все пропускаю через себя – их творчество, их неудачи. Я все равно за них переживаю, не могу так: не получилось, ну и хрен с ними. Хотелось, чтобы человек научился играть, раз уж он к тебе пришел.
В. Л.: Есть ли такие ученики, которыми ты гордишься?
А. С.:
- Паша Ветров. Я его взял учить, когда ему было 14 лет. Вот он молодец. Но, есть, конечно, и другие - много там еще хороших, толковых. Обычно ученики разделяются на две категории. Первая – это те, кто очень хотят научиться, занимаются, долбят – но все равно не то, ну, для другого человек рожден. А хочется, очень хочется ему помочь: упростить партию, упростить задачу, поощрить, если получилось. Вторая же категория – это, наоборот, те, у кого все получается одним махом, но которые при этом ничего не делают. Вот он, такой, прибежит к тебе, на шарку что-то там сыграет и говорит: я занимался. Ну, кого ты обманываешь? Бабушку ты свою обманешь, а меня-то нет, я же вижу, занимался ты или не занимался.
В. Л.: Нечто среднее бывает - то, что сочетает в себе первое и второе?
А. С.:
- Очень редко. Вот они и молодцы - в основном.
В. Л.: А у тебя девушек-учениц много занималось?
А. С.:
- Много, конечно.
В. Л.: Обычно спрашиваю у преподавателей о том, может ли, по их мнению, девушка играть на гитаре или нет. И хотя у тебя есть Вольная Стая, тебе также этот вопрос задаю: есть ли, по твоему мнению, какие-то различия в обучении и способностях гитаристов и гитаристок?
А. С.:
- На начальном этапе - нет. А потом каждый для себя сам выбирает. Я восхищаюсь Доро Пеш, которая всю свою жизнь положила на это.
В. Л.: Но она вокалистка.
А. С.:
- Да здесь дело не в том, вокалистка она, гитаристка или барабанщица. Дело в том, что она может положить на это жизнь свою. Зачастую как принято считать? "Вот, нет, сейчас вот она выйдет замуж, подвяжет, то, се..." Ну, так есть много примеров, когда мужики женятся и завязывают, и ничего страшного. От образа жизни много зависит.
А уж если покатило у нее, так покатило. Вот Света Молчанова, играла же раньше в Примадонне, сейчас играет. И ничего, замужем, дети растут. Наташа Терехова тоже всю жизнь играла на гитаре.
В. Л.: Т.е. ты считаешь, что пол не влияет на возможность играть?
А. С.:
- Нет, не влияет. Господи, да есть куча гитаристок - ты можешь включить последний ролик Майкла Джексона, у него там девушка запиливает - просто чума. Всю жизнь у Майкла Джексона играли самые крутые гитаристки. И не только у Майкла Джексона. Потому что... ну, девушка умеет все это чувствовать все равно лучше. Организм-то тонкий, чувствительный. А в гитаре без этого нельзя, нельзя просто рубить. Нужно, чтобы у тебя внутри было что-то такое, что тебе поможет правильно взять подтяжку, взять длинную ноту, почувствовать, как ее преподнести.
В. Л.: Но, тем не менее, мужчин-гитаристов гораздо больше.
А. С.:
- Ну и что? Мужчин-водителей больше, и политиков, и строителей. Ну что здесь поделаешь, так уж нас разделила жизнь. Хотя (смееется) группу Ранетки никто не отменял.
В. Л.: О, ты их слушаешь их?
А. С.:
- Нет, не знаком с их творчеством вообще.
В. Л.: Ты говорил, что у тебя постоянно нет времени. Скажи, находишь ли ты время, чтобы заниматься самому? Есть гитаристы, которые занимаются регулярно, а есть те, которые не занимаются.
А. С.:
- Я всегда занимался.
В. Л.: А сейчас хватает времени на это?
А. С.:
- Да. Хотя я не скажу, что я сижу там... по 4 часа, по 26 часов в сутки, как это было раньше. Раньше – да, я реально ставил себе какие-то планки.
В. Л.: Какие же? По сколько часов ты играл?
А. С.:
- Я занимался очень много... очень! У меня был период в жизни, когда я без остановки играл сутками. Сидел и играл. Только выходил на улицу, купить пивка, еще что-то поесть - и сидел опять. И вот я гоняю эту гамму, доходило до того, то вот играешь, играешь и ловишь себя на мысли, что спишь. Тут понимаешь - все, надо немножко полежать... Но зато это дало свои результаты. Я тогда играл в группе Московское Время и был там самым слабым звеном. Как-то у нас был период - дырка между гастролями, где-то 3и месяца. Так вот, когда я приехал на репетицию перед предстоящей поездкой, меня не узнали. Я там как всадил "Полет Шмеля"! И тогда я понял одну вещь. Знаешь, у каждого музыканта наступает момент, когда он думает: "Я вот это вот научился делать, научился играть и выше этой планки не могу подняться. А как же эти мужики играют так быстро, так чисто? Как у них получается?" Вот после тех трех месяцев я понял, что этих ступенек – не существует. Просто тебе надо следующую планку преодолеть. И ты садишься и занимаешься.
В. Л.: В.Л.: Среди некоторых преподавателей гитары (да не только) бытует мнение, что если ты приходишь к такому состоянию, то не нужно насиловать себя и инструмент, надо просто поставить гитару и какое-то время не играть...
А. С.:
- Да, поставить гитару и не играть. А потом сесть играть и опять столкнуться с теми же проблемами. У меня много учеников, которые дошли до определенного уровня, а дальше никак. Нет, такой человек хочет, очень хочет дальше подняться. Но не получается. А почему? Я говорю: "Ты для этого делай это, это и вот это, вот упражнения, играй. Это упражнение тебе нужно, чтобы развить скоростную технику". Так он сядет, две минутки поиграет, а дальше – опять ту лабуду, которую умеет. Как он научится? Нет, надо себя заставлять, надо себя мучить, вот эти связки (показывает руку) растягивать. Поэтому я каждому ученику говорю: "Я тебя не научу играть, я тебе помогу. А научиться играть можешь только ты сам."
Хотя опять же, у всех свои цели, свои задачи. Вот один приходит: я хочу научиться играть быстро. Ну да, как обычно. Только человек не понимает, что любой быстрый пассаж - это всего-навсего прелюдия к хорошей, жирной, длинной ноте, которая идет в конце. И я пытаюсь объяснить ему, что на этих скоростных пассажах свет клином не сошелся. Все играют сейчас быстро - ну и что? Ты играй так, чтобы тебя запомнили, чтобы тебя узнали: вот это Стив Вай играет, я его сразу узнаю... а это Малмстин. Вот к этому нужно придти. Свой почерк нужно иметь, найти свою фишечку. Я очень надеюсь, что мне это удалось.
В. Л.: Сейчас ты продолжаешь повышать свой уровень?
А. С.:
- Приходится. Я стараюсь заниматься каждый день, но не всегда получается. Вспоминаю какие-то гаммы, мастер-класс вот новый подготовил, отличные четыре пьесы. Я планировал с ним выступить на "Музыке-Москве", но потом пришлось отказаться, выяснилось, что стенд аваллоновский чуть ли не в 4 раза сократили, там негде было играть в этот раз. Я там играл уже на прошлых выставках. А насчет того, чтобы совершенствоваться – это обязательно, стараюсь заниматься, хотя времени не так много.
В. Л.: Как получается совмещать игру в Пилигриме, работу над сольными альбомами, Стаю, студию?
А. С.:
- Очень тяжело. Встаю рано.
В. Л.: А во сколько?
А. С.:
- От семи до полвосьмого. Максимум - в 8. В основном беру гитару, что-то там играю. К 11 иду на свою студию, пишу ребят, помогаю. Потом еду туда-сюда, репетиции-работа... Стараюсь, планирую. Конечно, хотелось бы, чтобы времени было больше. Часов на 5-6 в сутки.
В. Л.: Последний твой сольный альбом - "Рожденный под знаком огня" вышел почти год назад. Как ты сейчас, по прошествии некоторого времени, оцениваешь эту работу?
А. С.:
- Отличная работа. Мне нравятся все мои песни! (Смеется.) Я его делал долго, очень долго. Поэтому мне там все нравится. Ну, там есть, конечно, ... кое-что по саунду не нравится, но это мелочи.
В. Л.: Сейчас тобой планируются еще несколько альбомов. Расскажи о них, пожалуйста. Это будут сольники?
А. С.:
- Сольный я буду писать чуть попозже. Я хочу записать тяжелый сольный альбом. Но это – позже. Сейчас же мы хотим с Валерой Гаиной сделать такой альбом...типа G3. И уже давно на эту тему общаемся с Витей Смольским.
В. Л.: Но ведь уже существует проект трех гитаристов, которые позиционируют себя как российский аналог G3 – это Trinity.
А. С.:
- Ну и Бог с ними. Мы не будем себя так позиционировать – развивать это потом, приглашать новых гитаристов. Я просто как пример, когда три гитариста сходятся и делают альбом. Мы хотим просто записать альбом, ну, потом, может в тур съездим, когда он выйдет. Уже сейчас мы с Валерой пересылаем друг другу темы. Это будет такая фишка: гитарист из России, гитарист из Америки, гитарист из Германии. Вот если с Витей договоримся, все отлично будет. И еще в плане – правда, там только наметки, надо еще все в божеский вид приводить – альбом, который мы с Юрой Плехановым, клавишником Пилигрима, задумали. Но этот альбом будет далек от тяжелой музыки, я хочу сделать совершенно его совершенно расслабляющим – клевый такой релакс с приятными вокальными вставками. За основу мы взяли скандинавскую легенду о девяти мирах.
В. Л.: Есть ли уже название у этого проекта и альбома?
А. С. (смеется):
- Мы прикололись, назвались пока Алюр - Алексей и Юрий. А альбом так и будет называться – "Девять миров". Хотя, возможно, потом названия поменяем.
В. Л.: "Девять миров" станет альбомом для релаксирования, а вот новый сольник, я так поняла, предполагается сделать тяжелым инструментальным альбомом. Или, помимо инструментальных композиций, там будут и песни?
А. С.:
- Планируется как инструментальный – я хочу такой, тяжелый, мясистый альбом. Хотя будут и медленные композиции, я не могу без них. А насчет вокала – Бог его знает, может, и захочется чего-нибудь спеть.
В. Л.: Кстати, насчет вокала. Для работы над сольными альбомами тобой были приглашены Михаил Серышев, Артем Стыров, Алексей Булгаков… но никак не Андрей Ковалев. Будет ли он приглашен когда-нибудь в качестве вокалиста в какой-либо из твоих проектов?
А. С.:
- Да, мы думаем с Юрой, что Андрей должен как-то обязательно отметиться у нас на альбоме, на "Девяти мирах". Ну, может, не спеть – а рассказать что-нибудь... Я даже не знаю пока. Что-то будет, в общем.
В. Л.: Но не на сольнике.
А. С.:
- Да что про сольники говорить, кто там знает, как фишка ляжет.
В. Л.: У тебя сейчас много проектов и очень много планов. Входит ли в эти планы возрождение группы СтрайкЪ?
А. С.:
- Нет. На тот момент – какие это годы были, 95-97? – это было здорово, клево. Да, мне сейчас пишут и спрашивают про СтрайкЪ. Но сейчас-то все уже по-другому. Если его возродить, то это будет интересно мне и еще десяти ребятам с форума. Нет, не нужно. СтрайкЪ – группа того времени, она занимала отличную позицию, свою нишу. Но потом это все закончилось – и значит, так тому и быть.
В. Л.: Теперь спрошу тебя уже как продюсера: что сейчас происходит с Вольной Стаей? Ходит много слухов – и о том, что группа распалась, не записав альбом, и о том, что ты теперь не являешься продюсером, и много других.
А. С.:
- Да нет, она не распадалась. Стая есть Стая. Менялись там какие-то люди, конечно, но это было давно. Сейчас записываемся... я звоню, например, Свете Молчановой, говорю: "Завтра пишем барабаны." – "Все, ок, завтра приеду". Или: "Не могу завтра, приеду послезавтра, хорошо?" -"Да, хорошо, приезжай послезавтра". Приезжает, записываем. Потом Марина приезжает со Светой, пишет бас... т.е. работа идет, дело движется.
В. Л.: А когда планируется выход альбома?
А. С.:
- Я очень не люблю говорить о планах. Потому что скажешь: вот тогда-то – и обязательно через год получится... Лучше я помолчу, и побыстрее выпустим.
В. Л.: Т.е. с группой все нормально, и слухи не оправданы.
А. С.:
- Нет, ну, не все нормально, конечно (смеется), есть какие-то нюансы… Женский коллектив есть женский коллектив – здесь надо построже. Потому что «у меня это, а у меня то»…но с другой стороны, это в любой группе есть, свои тараканы у каждого. А слухи – нет. Я тоже слышал, что, мол, с группой какой-то парень на гастроли поедет, будет играть вместо одной из гитаристок. Никакой парень поехать не может. Пока Страйк не сказал: вот ты будешь играть вместо нее, а ты тут - ничего не будет. Другое дело, у меня сейчас не хватает времени на них, но я им говорю: если хотите, соберите команду, назовите ее как-нибудь и играйте, развивайтесь творчески, я ничего не имею против. А Вольная Стая есть Вольная Стая, это не какой-то отдельный персонаж из этих девушек, это единый коллектив. Поэтому если кого-то что-то не устраивает – то он может со мной поспорить… и удалиться.
В. Л.: Однако ты не против того, что у каждой из участниц есть свои проекты.
А. С.:
- Нет, не против. Наоборот, даже очень поощряю.
В. Л.: И последнее, о чем бы мне хотелось сегодня спросить. Когда я смотрела фотографии у тебя на сайте, у меня сложилось впечатление, что для тебя очень много значит семья и дети. У тебя два сына. Насколько я знаю, старший, Гордей, уже "сделал" папу, выступив в 6 лет Кремлевском Дворце...
А. С.:
- Да, это была серьезная акция, проходила, действительно в Кремлевском Дворце и называлась как-то так: "Дети 21 века поют песни 20го". И он с песней "Капитан" получил гран-при и приз зрительских симпатий, два первых приза он взял. Я им очень горжусь. И маленький мой Алешка тоже делает успехи... обалденно возит по гитаре - я сейчас заказал ему небольшую гитару, копию своей, настоящую. Ему 2 годика исполнится 8го числа, но пластмассовые гитары с кнопочками он уже не признает, зато настоящую – да... подходит в зеркалу и начинает гасить там в полный рост (смеется).
В. Л.: Скажи, пожалуйста, ты хочешь, чтобы твои дети стали музыкантами, как и ты?
А. С.:
- Я хочу видеть прежде всего здоровыми и счастливыми. Если они будут музыкантами - без проблем. Если математиками - еще лучше. Лишь бы то, чем они занимались, приносило им удовольствие. Очень важно на первом этапе развития заметить, к чему более склонен малыш, и незаметно, ненавязчиво поддерживать его вот именно в этом. Не вязать ему какие-то свои идеи и т.д., а поддерживать то, что ему действительно интересно. И аккуратно, аккуратно помогать ему. А что касается того, хочу ли я, чтобы они стали... мне все равно, лишь бы были счастливы.
Ты знаешь, я раньше, хоть и жил немного в другое время, всегда понимал, что вот эта жизнь – в шесть встал, в семь вышел из дома, к восьми на работу, а там до пяти или до шести, вернулся домой, посмотрел телевизор и спать – это не для меня. Хотя у меня так родители жили, только иногда выбираясь в отпуск куда-то там, в отдельные командировки. Вся страна так жила! Я же всегда знал, что я так не смогу. И к 19 годам я уже объездил всю страну и ближнее зарубежье с гастролями. Так вот, я всегда говорю о том, что жизнь у нас одна, и проживать ее обязательно нужно в кайф. Обязательно. Т.е. нужно ощущать радость от каждого мига, в котором мы живем, ковать железо, пока горячо... стараться получать максимум удовольствия. И, конечно же, дарить также его другим людям. Вот это моя жизненная позиция. И, слава Богу, мне посчастливилось жить именно так.
Интервью - Вероника Лицина.
Фото - Дмитрий Помочилин.
