В организационном плане это довольно нетипичное интервью. У ОРГИИ ПРАВЕДНИКОВ был саундчек, и нам не удалось собрать в гримёрке всю группу. Одни участники группы настраивались на сцене, другие заходили к нам и отвечали на несколько вопросов. Потом они менялись местами. Помимо музыкантов группы в разговоре приняли участие директор коллектива Владимир Красиков, виолончелистка Ирина Вылегжанина и фотограф Кирилл Санталов.

Как рождаются песни?

Алексей Бурков: Это довольно таинственный процесс. Всякий раз работа над песнями идёт таким образом, что происходят чудеса. Если этих чудес не произошло, то и вещь не получается. И все песни языком символов описывают события, которые происходили с нами или вокруг нас. Сначала автор всё это переживает, и рождается какая-то основа, а потом эта основа претерпевает изменения на основании жизненного опыта остальных участников коллектива. И каждый что-то своё очень сокровенное туда вкладывает. В результате от исходного остаются рожки да ножки. Особенно в плане содержания. Форма порой не так сильно меняется, как эффект, оказываемый на слушателя. И то, что получается в итоге, это на 100% коллективное творчество.

Что первично текст или музыка?

Юрий Русланов:  Если это пишет не Серёга, то, конечно, музыка. Калугин человек достаточно неторопливый. Обычно мы успеваем полностью сделать вещь, и только после этого появляются наброски текста. Для меня это всегда вызывает большую проблему, потому что я мелодист, и мне приходится дожидаться, пока Серёга допишет текст, чтобы наполнять песню мелодическим содержанием. Кстати, если говорить о наметках на "Vol. 2", то многие песни тормозятся именно из-за отсутствия текстовой составляющей. Если бы Серёга всё дописал, то, возможно, мы выпустили бы сразу двойник.

То есть, песен изначально было написано гораздо больше, чем вошло на альбом "Для тех, кто видит сны"?

Алексей Бурков: Да. Обычно мы пишем песни, и какой-то момент материала набирается на альбом, который мы записываем и выпускаем. В этот раз было несколько иначе: мы писали и писали песни, а потом поняли, что эта, эта и вот эта, и, может быть, ещё вот та, если их добить ещё парочкой вещей, отлично скомпонуются в альбом. А оставшиеся четыре песни, они, правда, длинные, вполне сложатся ещё в один диск. И мы подумали, что это отличная идея - разбить материал на два диска и сделать"Vol. 1" и"Vol. 2". И вот "Vol. 1"мы выпустили, а остальные песни пока в работе.

И чем вторая часть будет отличаться от первой?

Юрий Русланов: Мы хотим сохранить это в тайне. Но обещаю, что отличия будут.

У группы на новом альбоме стало более серьёзное лицо.

Алексей Бурков: С несерьёзным лицом мы намечали сделать "Школу мудрости" и"Скименъ". Но так получилось, что и они вышли серьёзными. А планировали мы "Скименъ" сначала как серьёзную песню, потом как шутку, а закончилось тем, что мы прослушали и поняли - полный пипец.

Вообще, насколько серьёзно группа относится к своему творчеству, к тематике песен?

Алексей Бурков: На все 100%. Мы осознаём, что профессионализм это лишь средство. Главное - тот месседж, который мы несём. И в этом, может быть, ОРГИЯ ПРАВЕДНИКОВ для нас важнее семьи.

Сергей Калугин: Мы несерьёзно относимся к себе, и серьёзно к тому, что мы делаем. Во всяком случае, в том, что мы делаем, весьма велик запас иронии. И гипертрофированный пафос - это тоже элемент иронии.

Если группа важнее семьи, то как в таком случае домашние относятся к музыкальной деятельности?

Алексей Бурков: Они - жёны декабристов! Мы сейчас собираемся в тур по Сибири, и моя жена со старшим – а у меня их трое! – хочет лететь за нами в Красноярск.

Александр Ветхов: А у меня в семье музыканты все, кроме жены. Так что, все с пониманием и уважением к этому относятся. Особенно к ОРГИИ ПРАВЕДНИКОВ, как к основной моей группе.

Большой тур, да ещё и по Сибири, немногие себе позволяют. Это первый подобный опыт?

Алексей Бурков: Первый, но мы надеемся, что не последний.

Сергей Калугин: Очень хотелось бы, чтобы это было только началом.

Влияют ли инструменталисты на тексты песен, или это исключительно вотчина Сергея?

Сергей Калугин: Конечно, влияют! Вот рядом со мной сидит Артемий Бондаренко, благодаря которому появился текст песни "Das Boot".Я через совершенно другие символические ряды собирался реализовывать эту идею, и тут Тёма совершенно сошёл с ума на подводных лодках и принялся меня грузить и снабжать литературой, "Das Boot" вот подсунул.

Артемий Бондаренко: И стишок про "подводную лодку в степях Украины" горланил!

Сергей Калугин: В результате, текст был написан. Так что эта подводная лодка приплыла к нам из степей Украины. А поскольку тексты надо писать достаточно оперативно, то, как правило, тексты в группу приносятся сыроватые, с неотработанными местами. И ребята подсказывают, что и где надо менять. Их консультации бывают очень важны, поскольку они чётко указывают на слабые места, а зачастую предлагают какие-то неожиданные интересные решения.

Почему Ваши непростые тексты стали так близки многим?

Сергей Калугин: В последнее время я стараюсь говорить проще. Любое искусство интересно самим фактом диалога художника с Богом. А в разговоре с Богом выпендриваться и сыпать метафорами как-то неловко.

На "Уходящее солнце" вошли некоторые песни,игравшиеся на концертах ещё с начала двухтысячных. А новые вещи, вошедшие наальбом "Для тех, кто видит сны" вы старались придерживать до выхода альбома. Почему?

Артемий Бондаренко: Дело в том, что существует мировая практика презентации новых вещей с новым альбомом. Мы раньше поступали иначе потому, что у нас по разным причинам медленно шло написание вещей. И чтобы не кормить публику всё-время одним и тем же набором песен, приходилось играть новые вещи. Несмотря на то, что часть вещей с нового альбома мы уже играли, костяк альбома остался сюрпризом. Я надеюсь, что со следующим диском нам удастся ничего не показывать до его выхода.

Вроде бы предполагалось, что на новый альбом войдёт "Наша родина СССР"...

Юрий Русланов: Нет. Мы собирались выпускать её отдельным синглом, но что-то не срослось.

Алексей Бурков: Эта песня по сути не наша: её Серёга пел на своих сольниках. А потом наш директор Владимир Красиков пристал, чтобы мы "Родину" группой сделали. Вот мы её аранжировали и играем на концертах.

В прошлом году группа порадовала инструментальной импровизацией на юбилейном концерте. Будет ли продолжена эта практика?

Артемий Бондаренко: Тогда у нас была поставленная директором задача сделать необыкновенный концерт. Мы решили её таким образом. Мне кажется, что это из разряда тех анекдотов, что дважды не рассказывают. Так что это, скорее, настроенческое.

То есть, Владимир получается шестым участником группы?

Юрий Русланов: Да, Володя полноправный член группы. Достаточно долго он был нашим большим другом и помогал в организационных моментах. А потом, когда количество организационных моментов перевалило за определённую грань, мы поняли, что Володя просто с нами живёт. И тогда мы предложили ему стать шестым членом, и он согласился.

Насколько мы знаем, Сергей в школе учил английский. Откуда же тогда это раскатистое германское, я бы даже сказал раммштайновское "Р"?

Сергей Калугин: RAMMSTEIN мы любим, ценим и считаем одной из братских групп. Они нас таковыми считать не могут, поскольку о нашем существовании даже не подозревают. Но, тем не менее, они оказали на нас огромное впечатление. Раскатистое "Р" восходит скорее не к ним, а к Высоцкому. Дело в том, что я ещё в ранней юности писал песни в подражание ему, и какие-то элементы его творческих приёмов остались в том, что я сегодня делаю. Кстати, группа меня гоняет за это раскатистое "Р".

Кстати, а кто рычал гроулом на новом альбоме?

Юрий Русланов: Тёма. У него это лучше получается. И в одном месте у нас ещё вокалист КУВАЛДЫ Серёга Любавин присутствует. Но это, скорее, как фишка. А на предыдущем альбоме рычал Калугин.

Сергей Калугин: Отчего бы не порычать, если есть такая маза. А вообще, Тёма - замечательный рычун. На концертах мы с ним рычим на пару.

Почему "The Catcher in the Rye" имеет англоязычное название?

Сергей Калугин: Мы думали, как назвать эту песню: по-русски - "Над пропастью во ржи", или по-английски. Английское название оказалось более многозначным. Русский перевод не передаёт нескольких аллюзий, которые содержатся в английском названии. Во-первых, catcher это игрок в бейсбол, который ловит мяч. В некотором смысле это звучит, как "вратарь в кустах", или что-то в этом роде. А идиоматически, как недавно выяснил Лёша, "catcher in the rye" - это лузер, лох. Русское название "Над пропастью во ржи" не содержит это значение, поэтому мы отдали предпочтение английскому.

Каждый по-своему воспринимает изменение в звуке группы. Одни утверждают, что музыка стала более металлической. Другим слышатся откровенные отсылки к русскому року восьмидесятых и саундтрекам советских фильмов тех лет. Труб стало больше, чем флейты. Ощутимо добавилось виолончели. С чем это связано?

Юрий Русланов: В какой-то момент я для себя понял, что если я что-то одно не возьму в руки, то я мало чего смогу добиться. Поэтому я ограничил себя в возможностях, взял в руки флейту и стал играть на ней. Но это я сначала думал, что я флейтист. Нифига! Я - музыкант, которому хочется играть музыку. И сейчас я расслабился. Могу себе позволить играть другими музыкантами. Что-то сыграть трубой, а не флейтой, и струнным квартетом, а не клавишными. Если это может сыграть виолончель, пригласим подходящего музыканта. На нашем новом альбоме партии виолончели играет Ира Вылегжанина, трубы - Саша Миткевич из группы ТИНТАЛ (там он гитарист и вокалист, но мы задействовали другую сторону его таланта), оперный женский вокал - Елена Юркина. Ну, и ещё были духовики из группы Каберне Денёв - они прекрасно справились со скашными дудками в песне "Огонь и Я" и струнный квартет из консерваторцев.

Алексей Бурков: Ира Вылегжанина - наш большой друг, аспирант консерватории. Ею мы укрепляем акустическую секцию. С жужжалками у нас и так всё нормально.

Юрий Русланов: Поэтому мы не постеснялись и притащили Иришку с собой. Хотелось бы и здесь выступать с трубачом, как в Москве, но тут появляются организационные сложности. Мы пока не доросли до уровня WITHIN TEMPTATION, которые гастролируют с симфоническим оркестром.

Алексей Бурков: Проще говоря: то, что сыграно на трубе, - это Юркины партии, которые он придумал на флейте. А труба играет на альбоме для разнообразия тембральной палитры. А что касается восьмидесятых, то альбом сводил звукорежиссёр Юрий Богданов, он родом оттуда. Я не побоюсь назвать его самым крутым в нашей стране звукорежиссёром. Он родился в советской стране, и всё что он делает, он делает с высоты своего жизненного опыта. В его работе дух восьмидесятых никуда не может деться. И это хорошо. Мы на это и рассчитывали, и пользовались Юрием Ивановичем, как средством достижения нужного результата.

Юрий Русланов: А поскольку мы сами родом из той эпохи и воспитывались на той музыке, то, естественно, мы не можем не транслировать эту культуру.

Сергей Калугин: Кстати, на альбом "Для тех, кто видит сны" очень повлиял Егор Летов. С одной стороны в названии есть отсылка к Кинчеву "Для тех, кто свалился с Луны", а с другой к Летову "Зачем снятся сны". Мы не закрытые люди. Мы много что слушаем, и на нас много что влияет.

Как писались виолончельные партии?

Ирина Вылегжанина: Партии виолончели были написаны в основном Юрой Руслановым. Записывалось всё долго и непросто. Многое рождалось непосредственно по ходу записи. А "По тонкому льду", например, записалось с одного дубля. Вообще, я классическая виолончелистка, и ОРГИЯ ПРАВЕДНИКОВ первый случай в моей практике. Хотя в плане масштаба именно рок поддерживает то, для чего изначально создавался симфонический оркестр.

Насколько сложно классическому музыканту играть с рок-группой?

Ирина Вылегжанина: Между классическим и рок-концертом очень большие различия в плане ощущения себя. Многое зависит от звукорежиссёра, от того, как ты себя слышишь, и как будешь выстраивать мысль, которую ты хочешь сказать.

На альбоме "Для тех, кто видит сны" впервые был указан состав ОРГИИ ПРАВЕДНИКОВ. Почему всё прошлое десятилетие вы не делали этого?

Алексей Бурков: С одной стороны, можно сказать, что из-за суеверия. Мы не хотели разрывать коллектив на части, очень боялись этого. Стремились к соборному творчеству. А артели в былые времена подписывались "артель такая-то". С другой стороны возникала определённая интрига. С третьей, мы считаем, что всё, что мы делаем, по большому счёту, не нашего авторства. Вы понимаете, о чём мы. А теперь стали писать потому, что просто не боимся.

Юрий Русланов: Поскольку направление этого альбома несколько в сторону от нашего предыдущего движения, то мы решили выйти полностью с открытым лицом...

Алексей Бурков: ...и рожи свои впервые явили на этом альбоме, у нас там ещё и фотографии. Кстати, раньше мы не хотели размещать свои фотографии, поскольку лицами не соответствовали. Но постепенно внутренний мир стал проявляться на лицах.

Юрий Русланов: С годами человек удостаивается того лица, которое заслужил.

А почему изменилось направление движения группы?

Юрий Русланов: Звёзды выстроились так, что нам удалось реализовать задачу, которую мы изначально ставили перед собой.

Алексей Бурков: У нас была цель рассказать о том, о чём все остальные рассказывают уже на протяжении тысячелетий, но сделать это совершенно конкретными средствами. И "Уходящее солнце" - это "Оглашенные, изыдите!" в том виде, который мы изначально хотели. Мы этого добились и теперь решили взяться за совершенно другие средства.

Новый альбом, как и все предыдущие, был самостоятельно выпущен группой. Вы принципиально не связываетесь с лейблами?

Алексей Бурков: Нам выгоднее выпускать самим. Если нам предложат какие-то выгодные условия, мы подумаем. Мы уже мальчики взрослые и с арифметикой знакомы, умеем считать на калькуляторе.А все эти лейблы рассчитывают на прогульщиков, не способных сложить два и два.

Сергей Калугин: Вообще, мы потихоньку вырастаем в самостоятельный лейбл. Если в стране нет структур, работающих с музыкой вроде нашей, единственный выход - самому стать такой структурой.

Кстати, а группа не планирует переиздать ранние альбомы в подарочном виде?

Владимир Красиков: Планирует, но в будущем. Сейчас по нашим прикидкам это пока не окупится. Но мы обязательно дорастём до красивого подарочного бокса.

Выпуск альбомов на CD это радость для упёртых поклонников, или... ?

Юрий Русланов: Ну не на флешках же выпускать?! Качество CD и МР3 всё равно сильно отличаются. Мы выпустили материал в максимально качественном виде. Что с этим будет дальше делать слушатель - это его личное дело.

Как группа относится к свободному скачиванию музыки из сети?

Сергей Калугин: Как относиться к граду, когда ты идёшь по лесу? Как к стихии. С этим ничего нельзя поделать, это можно только принять. У свободного скачивания есть положительные стороны: информация распространяется по большому количеству людей. Есть отрицательные стороны: мы зарабатываем меньше, чем могли бы. Но если не можешь побороть - усугуби. После выхода прошлого альбома мы направляли протесты всем, кто выкладывал альбом, и ссылки убирали. Через несколько часов после выхода нового альбома ссылок висело столько, что стало понятно, что их не угробить никаким способом. В результате, мы официально выложили альбом в пристойном качестве. И я прекрасно помню, что когда я был молод и свеж, мы переписывали друг у друга пластинки. Но нам ничего не мешало потом эти же пластинки покупать. Всегда приятно держать в руках продукт. Лично мне влом скачивать. Если я хочу услышать альбом, то иду и покупаю пластинку. И я думаю, что людей с подобным подходом достаточно, чтобы нас прокормить.

И хватает на прокорм?

Алексей Бурков: Я, например, решаю проблему прокорма учениками, у меня их много. Саня много играет сессионно. Калугин даёт сольники. А Юра с Тёмой работают в офисе - занимаются манагерской работой.

Оттуда и появился "Мой офис"?

Алексей Бурков: Нет, эта песня появилась не оттуда. Пришёл к Калугину его давний друг Серёга Томилин, который на гитаре в "Нигредо" играл, и сказал: "Б***ь! За***л этот офис!". И Калугин тут же написал песню.

У альбома замечательная красная обложка с чёрным рисунком. А футболки наоборот чёрные с красным. Что помешало выпустить красный мерч?

Юрий Русланов: Ответ банальный и простой: красные футболки никому не идут. В последнее время именно я занимаюсь визуальной стороной группы. И макет изначально был именно таким: красная футболка с чёрным хлебальцем. Но Лёшина жена, занимающаяся моделированием и шитьём одежды, - у неё своё агентство, - сказала, что всё хорошо, но красный цвет в одежде мало кому идёт. Поэтому мы, поразмыслив, пришли к выводу, что надо делать традиционную чёрную футболку и на ней изображать яблоко диска.

Кто придумывает сценические костюмы? Это дело рук жены Алексея?

Сергей Калугин: Да, Таня Буркова уже несколько лет заботится о нашем имидже. Она профессиональный модельер, её фирма называется "Касталан". Мы давно к ней с этой темой подбирались, но до поры она говорила, что не видит образа. И вдруг в какой-то момент всё случилось. Теперь у нас есть три полноценных сценических облика, и мы ужасно рады, что более не представляем собой на сцене расхристанную орду.

Алексей Бурков: Иногда это общие идеи, как это было с фраками, а вот последние комбинезоны - это идея Тани. Без её профессионального взгляда не обходится ни одно предложение по дизайну. Футболки ОП, банданы, шевроны, бейсболки – все это дело рук Танюши.

Фотосессия в заиндевелых очках - это иллюстрация к "Пути во льдам"?

Кирилл Санталов: Нет. Это квинтессенция всего, что происходило на альбоме. Изначально мы не знали, какая тема на альбоме будет центровой. И оформление альбома пытались строить от каждой новой песни, становящейся заглавной. Появилась "The Catcher in the Rye", и мы пытались строить оформление, рожать концепцию в этом плане. Нахлобучило всех "Путь во льдах" - ага, заиндевело, и так далее. А когда выяснилось, что объединяющей и завершающей темой на альбоме будет "Вперёд и вверх", и дизайнером был разработан концепт с черепом на обложке, пришла идея снять членов группы в аналогичном антураже. Был подготовлен реквизит, закуплены лётные шлемы и куртки, взят спецэффектный баллон с "заиндевителем", и мы приехали и стали снимать в свете двух галогеновых светильников. Макияж был сделан своими руками, никакие специалисты над ним не работали, нам самим было интересно это реализовать. Мы попробовали, получилось неплохо. В последний момент, когда уже снимали Артемия Бондаренко, мы решили окончательно оторваться, и дали по максимуму этого замороженного эффекта, чем и разбили ему очки. И, посмотрев на первые кадры того, что получилось, все дружно хором сказали: "Мы переделываем всё с нуля!", и начали колотить очки и  заливать всех этим баллоном по-полной! Фотосессия, как таковая, состоялась два раза кряду.

Группа одиннадцатый год существует в неизменном составе…

Алексей Бурков: Существует она в первоначальном составе, но от нас три раза уходил и возвращался барабанщик.

И чем были вызваны эти уходы-приходы?

Александр Ветхов: Я познакомился с "Артелью", с Юрой и Лёшей, ещё когда служил в армии в 1997 году. Я тогда в увольненьях бегал на репетиции. Потом я демобилизовался и уехал за границу. И это стало камнем преткновения. Новый барабанщик играть не мог, а я не мог оставаться в неперспективной, как мне тогда казалось, группе. И я уезжал, ребята меня ждали, не находив подходящую замену; потом я возвращался. Им было сложно найти человека, который мог бы мобильно и гибко копаться в их материале. Дошло до того, что, записав первый альбом, я уехал, окончательно распрощавшись с ребятами. Меня не было восемь месяцев. Они нашли мне замену и промучились с ней месяцев десять. И спустя год осенним утром раздался звонок от Лёхи: "Саня, мы все тут подумали, что лучше бы тебе вернуться". Это было десять лет назад. И с тех пор мы зажались в тугой узел и поняли, что хватит бегать туда-сюда. И больше никто никуда не ходит.

Что играла АРТЕЛЬ?

Алексей Бурков: Это почти ничем не отличалось от "Оглашенные, изыдите!". Только вокал другой и тексты хуже. Акустическая гитара там уже была в составе. Были многочастные композиции со сложными размерами и смещениями.

Юрий Русланов: По сути, стиль, в котором мы сейчас работаем, был выработан ещё тогда.

Алексей Бурков: "Начало века" и свиридовский марш на "Оглашенных" - это из артельского репертуара. А песенный материал не было никакого смысла перерабатывать.

Сергей пришел в группу, а не группа присоединилась к нему?

Сергей Калугин: Я пришёл в группу и предложил им вместе играть. Мой тогдашний проект рассыпался, а мне очень хотелось играть в группе. И так случилось, что я сначала узнал о существовании Юры Русланова и хотел работать с ним, как с флейтистом. Но когда я узнал, что у него есть группа, и эта группа известна, как один из самых интересных арт-роковых проектов в московском андеграунде, я предложил ребятам взаимовыгодное сотрудничество. Мне мыслилось, что они превратятся в некий аккомпанирующий состав. Но аккомпанирующего состава из ребят не получилось. Достаточно быстро возник бунт, и я занял не суперзвездящее, а подобающее мне место в коллективе, как один из членов полноправного союза художников.

Насколько изначально совпадали музыкальные ориентиры у Сергея и АРТЕЛИ?

Сергей Калугин: Если бы, придя в группу, я сумел донести до ребят то, что я хочу делать, и они согласились бы с этим, то мы превратились бы в группу IN EXTREMO. Я хотел именно это - играть металл с волынками. Но то ли я объяснить не смог, то ли ребят стошнило от такой мысли... В результате, IN EXTREMO из нас не получилось, а вышло то, что вы все знаете.

Выходит, ОРГИЯ ПРАВЕДНИКОВ полноценное комбо?

Сергей Калугин: Рок-группа, как таковая, и должна этим являться. Все великие группы, которые мы знаем, именно такими и были. Есть масса случаев, когда из группы, например, уходил барабанщик или басист, и группа превращалась в ничто. А в России было всего несколько групп в мировом понимании этого термина: КИНО, АУКЦЫОН, ВОПЛИ ВИДОПЛЯСОВА. При этом существует масса проектов, типа "Вася Пупкин и группа "Пердящие". Поэтому у нас не рок, а говнорок. С равным успехом это можно было просто сыграть под гитару.

В России такое количество акустической гитары было, наверно, только в ТАМБУРИНЕ. К тому же Сергей играет арпеджированные партии. Изначально на это была установка?

Юрий Русланов: Во-первых, у Серёги ещё с сольных времён была установка, что гитара должна звучать именно так, чтобы никакой подзаборщины не было. Мы это используем, и он у нас во многом выполняет функцию, которую в других группах тянут клавиши арпеджированные и аккордные подклады и партии, по сути, заменяя мою левую руку. И потом, Серёга приносит готовые гитарные партии. Это наша фишка помимо флейты. Я такую гитару ни у кого и не слышал в тяжёлых составах.

Сергей Калугин: Это наше ноу-хау. Я пришёл в АРТЕЛЬ, потому что у меня была давняя безумная мечта соединить акустическую гитару с жужжащей. Как выяснилось, ребята тоже болели этой идеей. А поскольку от них только что ушёл акустический гитарист Алексей Орочко, они так легко согласились, чтобы я у них играл, ведь они тоже изначально ставили на сочетание арпеджированной акустической гитары и тяжёлого саунда. И когда я пришёл, мы продолжили линию, намеченную группой до того. Так что, мы по праву гордимся тем, что никто в мире так не делает, и это ключевой момент оригинальности нашего собственного саунда. Кто-то из музыкальных журналистов очень хорошо заметил, что в мировом роке залогом уникальности группы является уникальность саунда, звуковой картинки, которую невозможно спутать.У наших групп этого, к сожалению, нет. Они либо подражают уже сложившимся западным образцам, втупую их снимая и копируя, либо играют некий усреднённый аккомпаниаторский говнорок. До людей как-то не доходит, что надо думать об оригинальности звукового полотна.

Кстати, а на кого из флейтистов изначально равнялся Юрий?

Юрий Русланов: Как многие догадываются, я в своё время обслушался Яна Андерсона из JETHRO TULL. Сейчас он мне уже неинтересен. Я и сам стал по-другому играть, и музыка у меня другая. Из того наследия я иногда пою во флейту. Больше ничего. И есть ещё один чисто классический флейтист Джеймс Гэлвэй, у которого я наслух учился играть протяжные партии. Я видел его мастер-классы, и флейту выбирал по его рекомендациям. Это человек, на которого я смотрю с большим уважением.

Откуда появилось название ОРГИЯ ПРАВЕДНИКОВ?

Юрий Русланов: Мы долго не знали, как назваться. И решили спросить, как это выглядит со стороны. И несколько концертов подряд мы задавали этот вопрос.

Алексей Бурков: В результате, к нам пришла записка из зала: "То, что происходит на сцене, - это какая-то оргия праведников".

На первом сингле было написано "Сергей Калугин und АРТЕЛЬ", а сам он назывался "Оргия Праведников". Это была подготовка публики к новому названию?

Юрий Русланов: Именно так. Тут ещё фишка такая, что зачастую первый альбом называется так же, как и группа, чтобы застолбить название. И здесь такая же отсылочка получилась.

Откуда появляются названия для альбомов? Неужели "Оглашенные, изыдите!" назван по интро?

Юрий Русланов: Нет. Мы интро называли по альбому.

Алексей Бурков: Название "Оглашенные, изыдите!" произнёс Артемий Бондаренко. А когда пришло время называть второй альбом, то мы вспомнили свою реакцию на то предложение: "а может назвать второй альбом следующей фразой из этой службы?" И, следуя этой логике, мы назвали альбом "Двери! Двери!". На третьем альбоме эта традиция была нарушена, поскольку нам понравился дико трагический образ уходящего солнца.

Юрий Русланов: Особенно если учитывать, что центровой композицией была "Das Boot", и это название давало отсылку к самой композиции. И по этому же принципу было название к этому альбому, поскольку мы понимали, что "Вперёд и вверх" будет центровой, и каким-то макаром надо сделать отсылку туда.

"Туркестанский экспресс" очень созвучен с пелевинской "Жёлтой стрелой". Это получилось намеренно или случайно?

Сергей Калугин: Они появились практически одновременно. Песня была написана летом, а книга вышла осенью. Идеи носятся в воздухе. Когда через полгода после написания песни мне в руки попала книга, я обалдел.

Почему первый DVD вышел именно с записью телевизионной программы "Брать живьём"?

Алексей Бурков: Не было более адекватных видео-материалов. И потом была договорённость с телеканалом О2, что мы выпустим их съёмку, а они будут крутить наши клипы.

Сергей Калугин: На тот момент у нас не было возможности записать концерт. И телевизионный эфир оказался нужным подспорьем.

"Тотал Контрол" - единственная в вашем репертуаре практически дэтовая песня, спетая ещё и на псевдо-английском языке.

Юрий Русланов: Это как раз из разряда шуток.

Алексей Бурков: История такая: мы ехали на гастроли, и у Тёмы появилась идея написать песню, построенную на металлюжных штампах. И он принёс список из фраз типа "Fire in the Sky", "Hell on the Ground" и так далее, получился готовый текст, не хватало только одной строчки. Той самой. В итоге мы сделали песню минут за десять.

Не было ли опасений, что народ неправильно воспримет песню "Убить свою мать", не поймет ее смысла?

Сергей Калугин: Когда я писал песню, меня тряс мандраж. Но, к счастью, всё обошлось без последствий. Вы видите, как по залу летают воздушные шарики, значит, люди воспринимают её правильно.

В чем был смысл выхода в 2003 году однопесенного сингла"Последний воин мёртвой земли"?

Алексей Бурков: В поддержании интереса к группе. Мы были настолько сильно заняты записью "Двери! Двери!", что ни на что другое были не способны.

Юрий Русланов: Нас эта запись вымотала так, что...

Алексей Бурков:  ...группа чуть не развалилась!

Юрий Русланов: К тому же, песня настолько отличалась от нашего тогдашнего настроения, что мы решили никуда её не включать и выпустить отдельным диском. У нас была некая вилка: нам надо было сохранить буддийское спокойствие при записи альбома, но при этом было такое нервное напряжение и такая куча мощных эмоций, что нам надо было куда-то их выплеснуть. Мы их оформили в виде одного кулака и выпустили.

На альбоме "Уходящее солнце" достаточно своеобразные названия песен, вызывающие определённые ассоциации: "Das Boot", "С.М.С."

Юрий Русланов: Это сделано для определённой интриги. Для себя мы обычно сокращаем длинные названия. А в этом случае, мы решили вынести это на публику.

У Сергея не самая типичная для подобной музыки манера пения. А не было попыток её изменить?

Сергей Калугин: Да, у меня есть целый ряд недостатков. Я криво пою, и мы над этим работаем. Я пытаюсь избавиться от недостатков, присущих этой манере, и приобрести некие достоинства. Занимался с педагогами. Причём очевидно, что мне с одной стороны не по силам, а с другой и не хочется запеть классическим роковым вокалом. Но если будет задача спеть что-то традиционным роковым вокалом, мне придётся вывернуться наизнанку, но сделать это.

После "Нигредо" вышла странная запись "Несло". Если судить по концертам, у Вас на тот момент было достаточно песен на второй альбом.

Сергей Калугин: Всё очень просто: я обосрался. Сел записывать второй альбом и не справился с задачей. Мне не хватило ни умения, ни понимания того, как нужно делать. Я не хотел повторять "Нигредо", который получился таким случайно. Мне хотелось полноценного группового звучания, но я не знал, как это сделать. На втором альбоме я замахнулся на полноценный электрический альбом и не справился с задачей. И только в группе появилась возможность достичь этого результата.

Но если Сергей часто играет под акустику, то в чём смысл акустических концертов ОРГИИ?

Артемий Бондаренко: Акустические концерты это больше антураж, а не новые грани в музыке. Мы пытались облегчить звук и заставить Саню играть рутами.

Ну, и напоследок, что стоит в ближайших планах группы? Как скоро нам ждать выхода второй части альбома "Для тех, кто видит сны"?

Сергей Калугин: Человек предполагает, а Бог располагает, поэтому не будем о сроках. Мы работаем это всё. А там видно будет. Слишком много неожиданностей в нашей жизни, одни из них помогают, другие мешают, и каков будет баланс этих сил загадывать бессмысленно. Наши планы - это прежде всего окончание строительства собственной студии, превращение её из мобильной в стационарную. Нам удалось самостоятельно организовать тур по Сибири, теперь понятно, что мы можем справиться с такой задачей, и эту практику мы будем продолжать.

Алексей Бурков: Планов как обычно очень много: выпуск двух DVD , анплага группы, сольного альбома Сергея Калугина. Есть идея сделать альбом ремиксов в которых весьма преуспел басист группы Артемий Бондаренко и, конечно, запись второй части "Для тех, кто видит сны" .Сложно сказать по срокам, поскольку запись студийного альбома это весьма энергоемкий процесс, требующий значительных средств, а у группы нет спонсоров и никто со стороны не вкладывает средств в её развитие. Но ОРГИЯ ПРАВЕДНИКОВ продолжает жить и работать. Мы надеемся, что в течении года альбом выйдет в свет, тем более, что работа над ним уже началась!

Интервью - Александр "Alexx-Off" Молодяков, Виталий Куликов.