25 ноября 2013г на лейбле CD-Maximum вышел третий альбом воронежской группы Stonehand "Evil Machine". Сегодня мы поговорим о нём с двумя постоянными участниками группы – вокалистом Андреем Бондаревым и основателем Stonehand гитаристом Александром Горбуновым.

Несколько дней назад вышел "Evil Machine". Сейчас, когда работа сделана, можете ли вы сказать, что довольны результатом? Или уже появляются мысли: "Вот здесь можно было бы сделать лучше, а здесь – лучше бы этого не делать совсем" и т.д.?

Андрей Бондарев: Приветствую всех читателей MetalRus, поклонников тяжелого рока! Я думаю, альбом получился таким, каким должен был получиться. Мы для себя в процессе создания не ставим каких-либо границ – мол, вот это мы можем, а это - нет. Просто он есть такой, какие есть мы сейчас - я имею в виду группу. Всегда можно сделать лучше, но мы подходим к этому без фанатизма. В конечном итоге мы получаем нужную золотую середину, при которой отдаём себе отчет в том, что создали, и видим в будущем новые творения. В противном случае альбом можно писать бесконечно. Если говорить лично за себя, то - да, я, пожалуй, кое-что сделал бы иначе, но и текущим результатом я вполне доволен.

Как создавался альбом?

Александр Горбунов: "Evil Machine" – это спонтанный альбом и в то же время выдержанный. В течении 2-х лет мы пытались сделать классическую трактовку Sabbath в новой, отечественной ипостаси, но в России такая музыка просто не нужна. За два года, с момента издания "Black Babylon", у нас появилось огромное множество идей. В частности, я сочинил около 40 неплохих риффов, ведь рифф - это основа композиции. Жаль, что сейчас группы разучились писать мощные запоминающиеся риффы. Я очень много джемую под метроном и именно так создаю свои образы.

Первой записанной песней к альбому стала "Looking For The Empty World" с её тягучим растяжным риффом и не менее красивой мелодией. Именно с этой вещи запись нового альбома пошла полным ходом. Как продюсер новой пластинки я не хотел никаких сторонних приглашенных гостей, как это было на "Black Babylon", и выстроил четкую линию средневекового ренессанс хэви-метала. Никаких баллад и прочей чуши, которой хватает на отечественной сцене псевдо-хэви метала.

Запись альбома заняла около 2-х с половиной месяцев. Партии бас-гитары я исполнил сам, как, впрочем, и на предыдущих альбомах. Всё по-честному, никаких вокальных программ, никаких подтяжек через редакторы.

Как обычно пишутся композиции – по вдохновению или же для вас это распланированная работа, которая не должна зависеть от того, будет вдохновение или нет?

Александр Горбунов: Тут две стороны медали. С одной стороны, песни нужно писать по вдохновению. А с другой - есть такая вещь под названием "лень". И если себя не стимулировать и не заставлять, то процесс этот может затянуться на долгие месяцы, а то и годы. Сейчас многие группы пишут свои альбомы годами, и это, на мой взгляд, плохо. Теряется дух рок-н-ролла. Все гениальные рок-альбомы записаны в кратчайшие сроки, а порой в экстремальных условиях. Вспомните легендарный "Machine Head" Deep Purple. Его записали в холодном отеле за несколько дней, а Ian Paice играл почти стоя за установкой. Какое, казалось бы, может быть вдохновение в таких условиях? А теперь у всех появились студии и прочие игрушки типа Pro Tools, зато исчезла магия рока. В нашем случае всё спонтанно и по-рок-н-рольному. Если посетила идея и осталась в голове – то она будет на альбоме.

Не секрет, что чтобы записать альбом, музыкантам – отечественным музыкантам особенно – приходится чем-то жертвовать. Как минимум, свободным временем, деньгами, а иногда и работой, и отношениями с близкими – у кого что. Чем пришлось пожертвовать вам для того, чтобы записать "Evil Machine"?

Андрей Бондарев: Нужно понимать, что Александр уделяет группе и музыке больше времени, нежели я. Соответственно и жертвует Александр всё своё время, а я - только свободное время. На данный момент много времени отнимает работа по найму. Деньги? Я думаю, деньги - это не та вещь, чтобы ею жертвовать. Просто они помогают нам там, где мы сами не можем справиться (улыбается). С близкими иногда бывают разногласия, но они не фатальны. Скорее, это какие-то мелкие ссоры под горячую руку. Конечно, когда работа проделана, ты оглядываешься назад и только тогда понимаешь, как много было вложено в создание альбома. Времени, нервов, сил, энергии.

Альбом вышел не так давно и тексты песен известны ещё далеко не всем – поэтому не лишним будет спросить, о чём он?

Андрей Бондарев: Во-первых, хочу отметить, что название альбома "Evil Machine" и содержание альбома никоим образом не затрагивает вопросы веры и религии. Дело в том, что после опубликования обложки альбома на нас полетели камни – мол, мы дъявольщину разводим, и вообще мы дикие сатанисты. Это неверно. Название альбома переводится как "Злая Машина". Не "Дьявольская Машина", а "Злая". И текстуально всё обыденно. Песни о нашей повседневности в мире. И это во- вторых. Все просто и социально, со свойственной тяжелому року метафоричностью. Содержание альбома предельно грузно, предельно жёстко как в плане музыки, так и в плане оформления. В принципе, названия песен отражают суть альбома в целом. Ну, представьте себе: молитва незнакомцам превратилась в плохую кровь для несущего свет. Так родилась Злая Машина, пустившая в мир тупых зомби, для того чтобы сделать этот мир пустым. И романтичные мертвые люди с пиратского острова Тортуга помогают тупым зомби уничтожить следующий (будущий) день. Как вам такая картина? (Смеётся).

На самом деле, этот альбом, пожалуй, первый в нашей дискографии, который имеет целостность и некоторую законченность. Нет недосказанности. Сказано столько, сколько нужно. В-третьих, наше отношение к тяжелому року как к музыке предполагает первичность именно музыки и вторичность текста. Т.е. мы изначально не ставим своей целью создать мегасмысловые тексты к песням. Для нас приоритетно качество именно музыки. Понимаете, можно спеть абсолютный бред и при этом это будет настолько круто, что этот бред потом захочется напевать множество раз. Обратная ситуация частенько происходит с нашим "русским роком", когда хитросплетения авторских текстов, поставленные во главу песни, приводят к тому, что не только текст до слушателя не доходит, как задумалось автором, но и музыка весьма блекла и скучна.

Группа не один год ищет своё звучание, иногда даже отказываясь от некогда созданного. К примеру, альбом "Long Road" был исключен из официальной дискографии как "не имеющий отношения к нынешней концепции группы". Я не ошибусь, если скажу, что 2 постоянных участника группы - перфекционисты?

Александр Горбунов: А это как хотите! Можете назвать и перфекционистами. Лично мне отчасти нравится перфекционизм. Что касается звучания группы, то мы его нашли в 2011 году и больше кардинальных перемен не будет. Было много посредственных людей, не понимающих, что они делают. Stonehand для меня начался - по настоящему - с альбома "Black Babylon". Даже у "New World Order" есть, что-то общее с "Black Babylon", чего я не могу сказать о "Long Road". Зачем нам в дискографии альбом, который будет сбивать слушателя с толку? Stonehand – это металлическая группа, хэви-думовая, хард-энд-хэви, но это никак не хард-рок в классическом его понимании. Кавера на Deep Purple мы уже давно не играем.

Кто лидер в Stonehand? Или же у вас тандем 2х полноправных участников?

Андрей Бондарев: Относительно недавно Александр освещал этот вопрос в своём личном интервью на нашей странице вКонтакте. Да, мы работаем тандемом. Мы полноправные участники этого коллектива. Мы принимаем решение вместе. Мы определяем, так сказать, вектор, направление движения группы. Если кого-то что-то не устраивает, мы совместно ищем выход. Это вовсе не означает, что другие участники коллектива не могут быть полноправными.

Даже так скажу - мне не совсем нравится термин "полноправный". Участник в группе либо есть, либо его нет. Разница лишь в том, что кто-то делает что-то и берет за это ответственность, а кто-то этого не делает и ответственности избегает. Безусловно, в группе должен быть лидер. Лидер группы, на мой взгляд, - это мотор группы, её идейный вдохновитель. Этим лидером в нашей группе является Александр. Но решения в группе мы принимаем всё-таки тандемно, и ответственность за эти решения несём в равной степени.

В коллективе сменилось немало музыкантов, причём об ушедших не было сказано тех обычных слов, которые всегда говорятся в таких случаях: мы были очень рады работать, но пути разошлись и проч. Коллеги-музыканты не считают вас тиранами? С вами, по всей вероятности, очень непросто работать.

Андрей Бондарев: Да, музыкантов в группе сменилось много. С кем-то мы мирно разбежались, с кем-то - не очень. Кто-то возвращался, кто-то нет. Отчасти мы виноваты с Александром, отчасти - ушедшие люди. Где-то были наши ошибки во взаимоотношениях. Мы всё это понимаем. Но, с другой стороны, мы довольно строго относимся к людям, пришедшим к нам в группу, в плане музыкальной подготовки.

Да, многие нас считают тиранами, говоря, что мы ничего не понимаем, что мы слишком давим на людей и т.д. и т.п. Позвольте пример. Вы ищете работу. Приходите на собеседование. Работодатель вас оценивает, вас оценивает коллектив. Вам задают вопросы и пытаются понять, на что вы способны. Допустим, вам отказывают. Ваша реакция? Вероятно, вы расстроитесь, если очень хотели попасть на эту работу. Либо пошлёте всё на три весёлых, если не очень-то и рассчитывали пройти на эту должность. Вот у нас последний вариант довольно часто происходит. Пришёл человек – вроде неглупый человек, и руки у него на месте. А отношение настолько пофигистическое, что даже и не знаешь, что делать. Он не разучивает материал, приходит неподготовленным, и мы тратим время на репетиции для разучивания материала, вместо того, чтобы репетировать! Это неправильно. Или бывает, что человек просто исчезает. Внезапно. С учётом запланированных мероприятий, когда все обязательства берём на себя мы с Александром, мы из-за таких товарищей выглядим как минимум глупо. Несерьезно. А хочется, чтобы было серьезно. Ну да, мы и сами не сахар. Александр, например, всё напрямую говорит. Это хорошая черта. По крайне мере, чётко знаешь, что он скажет всё, что думает по тому или иному поводу. Я стараюсь общаться с людьми более дипломатично. Но иногда - да, жестко шлём в эротический пеший тур по Парижу (смеется).

А потом говорят, что мы слишком много требуем. Оk. Мы требуем. Мы это признаем и говорим открыто. Зачем идти к нам в группу на пробу, если вы об этом знаете и не готовы? Еще хуже вариант, когда человек приходит новый, но руки у него не на месте, и очень тяжело до него что-нибудь донести. Адекват у таких быстро перебивается чувством собственной крутости и безграничности. В общем, много разных ситуаций. Повторюсь, мы тоже не идеальны, но мы ценим своё время и свой труд. Что касается добрых слов в адрес бывших музыкантов, то адрес некоторых добрые слова были, а в адрес других – нет (смеется). Как-то так.

Александр Горбунов: Мне лично все равно, что обо мне скажут бывшие коллеги. В конечном итоге о людях я сужу по их делам. О тех парнях, кто оказался за бортом Stonehand, мне сказать нечего. Я не чистоплюй, и моя репутация не должна быть незапятнанной. Я не рубль, чтобы всем нравится. Результат в наше время достигается очень тяжело, а хороший результат практически недостижим. В нашем случае лучше я буду тираном, по мнению других, и буду писать классную музыку, чем своим в доску парнем и делать чистой воды г…но.

Чем обусловлен уход последнего бас-гитариста? Я так понимаю, именно он участвовал в записи "Evil Machine". Почему стала невозможна дальнейшая работа?

Александр Горбунов: В буклете для симметрии мы можем указать кого угодно. Хоть слона или бегемота. Партии бас-гитары исполнил я сам. Сергей Наумов числился в штате группы и в буклете (на тот момент), но фактически был как сессионный музыкант. Его уход был обусловлен отсутствием времени на музыкальную деятельность. Это стандартный бытовушный отмаз всех и вся во веки веков. Музыка – это штука для сильных духом людей. Не тряпок, не размазней, а истинно сильных людей. Обычно так называемая новоиспеченная группа балуется в рок-н-ролл и также быстро загибается от неадекватов. Если в группе есть локомотив, то всегда находятся люди, пытающиеся всячески его остановить. Но в нашем случае это невозможно.

Насколько важна для вас концертная деятельность? Или же студийную работу вы считаете приоритетной?

Андрей Бондарев: Концертная деятельность, безусловно, важна для нас наравне со студийной работой. Но всему своё время.

Как вы оцениваете ситуацию в Воронеже с концертными площадками для групп, играющих тяжёлую музыку?

Андрей Бондарев: До недавнего времени у нас был замечательный клуб Тарантул, идеальное место для тяжёлой рок-музыки. Там было очень комфортно как в зале, так и на сцене. К сожалению, этот клуб более не функционирует. Откровенно говоря, нам в Воронеже выступать негде. Концертные площадки в Воронеже, конечно, есть, но тех, которые смогли бы обеспечить нужное нам звучание - нет. А мы к этому вопросу относимся не менее серьезно, чем к написанию песен.

Планируется ли тур в поддержку альбома? Судя по голосованию, с наибольшим нетерпением вас ждёт Владивосток – планируется ли концерты там? Будут ли концерты в двух столицах?

Андрей Бондарев: Планы всегда наполеоновские. Планируем поддержку альбома начать с февраля/марта 2014 года. Пока что всё в стадии обсуждения.

А с кем из отечественных музыкантов (или с какими группами) вы хотели бы оказаться на одной сцене?

Александр Горбунов: Ни с кем.

Я стараюсь не задавать такие вопросы зрелым музыкантам, но в данном случае вопрос праздным или банальным не станет, потому что в опубликованных материалах о группе об этом ещё не говорилось.

Расскажите, пожалуйста, о начале вашей музыкальной деятельности. Андрей, в каком возрасте вы стали заниматься музыкой и как проходили эти занятия?

Андрей Бондарев: Неосознанные увлечения музыкой у меня были еще в раннем детстве. Со слов родителей, я очень любил попеть и потанцевать. Мой отец был барабанщиком-любителем и дедушка тоже был барабанщиком. Так что мне повезло и с чувством ритма, и со слухом. В 8-ом классе я попал в школьную рок-группу барабанщиком. На репетициях часто подпевал, но старания особо не были замечены. Вообще в детстве, особенно в школьные годы, я был довольно застенчив. Петь в открытую стеснялся. Я как-то не очень понимал, получается у меня или нет.

В 10 классе я взял в руки акустическую гитару, и таким образом начался мой вокальный путь. Поначалу в дворовых компаниях ДДТ, Наутилус Помпилиус, затем песни Арии, которые я разучил вдоль и поперек. Затем Мастер в интересах появился. В общем, приоритетом был русский тяжелый рок. Всё в корне поменялось после знакомства с Александром. Именно он меня познакомил с западной тяжёлой музыкой: Deep Purple, Rainbow, Whitesnake и т.д. Впоследствии я очень долгое время исполнял каверы на песни этих групп, что принесло немало положительных результатов. Поступив в университет, посещал студенческий хор.

Занимались ли вы с преподавателями по вокалу?

Андрей Бондарев: Если говорить о каких-то конкретных занятиях, то их не было. Всё проходило дома под любимую мелодию. Старался перепеть, старался быть похожим. Это сильно помогло раскачать голос. В этом, конечно, есть некоторая опасность: можно перестараться и получить крайне неприятные последствия. На сегодняшний день я сам понимаю, что могу петь лучше. Для этого как раз и нужен грамотный преподаватель. Остаётся только его найти. В целом своими вокальными наставниками я считаю Ронни Джеймса Дио, Яна Гиллана, отчасти Роба Хэлфорда и Дэвида Ковердейла.

Александр, а как и когда вы стали заниматься музыкой? И в каком возрасте вы взяли в руки гитару?

Александр Горбунов: Я начал заниматься музыкой очень давно. В возрасте 7 лет я начал обучение в музыкальной школе по классу балалайка. Пел в хоре и ходил на сольфеджио, как и все дети. Потом перед 5 классом бросил это дело и уже значительно позже перешёл на классическую гитару. Занимался около года и понял, что базовых знаний мне хватает. Электрогитарой увлекся с 2001 года, и моим учителем всегда был Ричи Блэкмор. На мой взгляд, это лучший рок-гитарист всех времен. После Блэкмора очень легко играть разную рок-музыку. Позже это стал Тони Айомми, Джими Хендрикс, Марк Нопфлер и Дэвид Гилмор. Также очень люблю Tracy G, Даймбега Даррелла, Гари Мура. За игрой на гитаре в данное время я провожу не так много времени, как хотелось бы. Раньше играл по 5 часов в день.

Какие советы начинающим гитаристам (это вопрос Александру) и вокалистам (Андрею) вы могли бы дать?

Александр Горбунов: Меньше слушать музыкального дерьма и любить рок. Только любовь к року, а не к количеству нот и примочек даст результат.

Андрей Бондарев: Слушай больше качественной музыки, а не просто больше музыки. И больше пойте (смеется). И - любимый и, пожалуй, очень правильный метод гитаристов - снимайте песни на слух. Этот метод применим и к вокалу. Умение передать настроение песни и манеру исполнения голосом, на мой взгляд, очень важно.

Есть ли у вас ученики?

Андрей Бондарев: У меня нет учеников. Я бы и сам непрочь поучиться.

Александр Горбунов: Нет, и не особо хочу. Обучать кого-то - не моё.

Вопрос к Александру Горбунову: вы живёте в Воронеже, но родным городом на вашей странице в контакте указан Лондон. Почему?

Александр Горбунов: Знаете ли, я обожаю музыкальную культуру Англии. Мне абсолютно все равно, что Англия – это враг России номер один. У меня астральная связь с Британией и с её искусством. Мне нравится погода Лондона, которая способствует написанию хорошей музыки. Пока ещё Пола Маккартни в 20-м и 21-м веке никто не перещеголял, а он лучший композитор нашего времени. Он Британец. Или мне стоит гордиться советским жлобо-фольклором и написать о родном городе Вологда? Лондон – это астральная связь. Послушайте обязательно Penny Lane The Beatles, и вы все поймете.

Не было ли у вас желания эмигрировать?

Андрей Бондарев: Трудиться с нашей музыкой за границей - да. Жить - нет. В плане музыки и в частности нашей музыки в нашей стране всё плохо. Нас здесь не понимают и вряд ли поймут. А зарубежный слушатель очень даже отзывчив.

Александр Горбунов: Нет, не было. А вот играть там было бы неплохо!

Каковы дальнейшие планы группы?

Александр Горбунов: Строить планы в наше время – это дело неблагодарное. Следите за новостями на наших страницах!

Интервью - Вероника Лицина.

Фото из личного архива группы.