Этой осенью группа МАВРИН дважды приезжала на невские берега. В октябре сольно с обновлённой программой, а в ноябре на юбилей АРИИ. Мы не могли не воспользоваться случаем задать музыкантам несколько вопросов.

Как группа МАВРИН приезжает с сольным концертом в Питер, так обязательно идет дождь. Есть ли какое-то научное объяснение этому феномену?

Сергей Маврин: (смеётся) Я почему-то не замечал такого. Для меня в Питере дождь не воспринимается, как дождь. Я не думаю, что это мы привозим. Скорее всего, просто совпадение.

Группа представила новую программу, не дожидаясь выхода альбома "Моя свобода".

Сергей Маврин: Программа ещё не совсем новая, она обновленная. Поэтому мы сыграли только часть песен с нового альбома. Мы не играли всё, чтобы оставить какие-то сюрпризы. Небольшая задержка с выходом альбома, связана с переоформлением контракта и с внезапным переездом студии, где проходит запись из Подмосковья в Москву.

Альбом выйдет только в дигибуке, или будет ещё и обычное издание в "стекле"?

Сергей Маврин: Он выйдет только как дигибук. Я, честно говоря, вообще не сторонник "стекла". И раз уж CD, как носитель, постепенно уходит в прошлое, то нам намного интереснее представить публике хорошо оформленный альбом. Также мы договорились о выпуске в порядке эксперимента небольшого количества винила. То есть, будут дигибук с клипами и винил.

Кстати, чья была идея снять на второй версии клипа "Утоли мои печали" басиста со шваброй?

Сергей Маврин: В половине пятого утра мы все были уже настолько офигевшие, что последний дубль получился полной импровизацией. Мы уже ничего не соображали, работали, наверное, часов восемь. Последний дубль оставили вообще без изменений. Сами долго смеялись потом.

Если судить по сет-листу концерта, в новых песнях преобладает слово "мое" – "Мое небо", "Моя свобода"… Это специально сделано?

Сергей Маврин: Это часть концепции альбома. Все мои альбомы в той или иной мере концептуальны, разве что "Откровение" наименее подвержено концепции. К новому альбому песни рождались сами собой. Постепенно, в течение полугода мы их писали, сочиняли, записывали… Будет много сюрпризов, будет много нового, начиная с того, что некоторые песни написаны коллективно. То есть, мы сменили тактику. Мы собираемся на репетиции, и каждый приносит свои идеи, а не как раньше – я один все делал. Хотя на этом альбоме есть и такие песни.

На февральском концерте прозвучала инструменталка "Шаман", она как-то связана с альбомом Артёма?

Артём Стыров: Нет, это совсем разные вещи, не имеющие никаких связей. Просто названия совпали. "Шаман" – одна из песен, которая должна была войти ещё на "Запрещённую реальность".

Как, с Вашей точки зрения изменилось звучание группы на "Моей свободе"?

Сергей Маврин: Альбом получился одновременно и более клавишным, и более гитарным. Естественно, пять лет – это большой перерыв, и открылись какие-то новые идеи. Их много, мы уже подумываем о следующем либо сингле, либо альбоме, потому что много песен осталось за бортом.

Кто в этот раз отвечал за тексты?

Сергей Маврин: Один написан полностью мной, один в соавторстве. Но в основном всё написала Анна Балашова. Я и раньше говорил, что я очень медленно и мало пишу. И как раз в плане текстов мне хочется сделать небольшую паузу. Я проанализировал свое текстовое творчество и понял, что надо подпитаться какими-то новыми идеями.

Анне задаются темы и границы, или она вольна в своем творчестве?

Сергей Маврин: В основном, сначала пишется музыка, потом придумываются стихи. В музыке уже есть тема, которую надо угадать. И вот она как-то угадывает.

Анна Балашова: Да. С песней "Здесь и сейчас", в частности, так получилось. Я отправила текст по СМС. Сергею Константиновичу понравилось, и он за несколько дней написал музыку.

Тексты, которые пишет Анна, и тексты, созданные Сергеем, имеют много общего по тематике и построению.

Анна Балашова: Наверное, это вопрос мировоззрения и творческой гармонии. Мы очень похоже смотрим на окружающую среду. (смеётся)

Анна Балашова: Как правило, да.

В группе последнее время менялись вокалисты. Есть ли для поэта разница, кто поёт?

Анна Балашова: При написании текста в расчёт это не берётся. А разница, безусловно, есть. Вокалисты по-разному доносят информацию. Кто-то более прочувствованно, кто-то менее.

У Юрия, как мы видим, получил отставку коричневый красавец "Dean", зато появился классический "Gibson - Flying V". Что заставило поменять инструмент?

Юрий Алексеев: Давно хотел это сделать. Gibson мне нравится по звуку, и по форме эта гитара более удобная. Это старая модель с очень интересными обертонами. Не то, что новые магазинные. Разница, как между винилом и CD.

Откуда такая страсть именно к "стрелам"?

Юрий Алексеев: Мне очень удобно на них играть. У меня такая постановка рук.

Но ведь и Сергей начал использовать на концерте "Gibson - SG". Откуда такое внезапное движение в сторону "гибсонов"?

Сергей Маврин: Случайность. Этот "гибсон" у меня появился совсем недавно, и вдруг выясняется, что у Юры тоже появился "гибсон". На репетиции два "гибсона" встретились, мы послушали звук и в очередной раз убедились в гениальности этого изобретения – "гибсона". Это уникальная гитара с таким мощным характером; а когда их встречаются две…

Насколько мы знаем, у Вас появился именной "Framus" – совершенно не типичная для металла гитара. Чем вызван такой интересный выбор?

Сергей Маврин: "Framus" - действительно уникальная гитара. Меня познакомила с ней компания "Слами". Послушав внимательно базовую модель, я решил заказать именной инструмент. Гитара изготавливалась в Германии почти год, с учётом всех моих пожеланий. Всех, кроме одного – скалопирование грифа немцы делать отказались. Сказали, что побаиваются за инкрустацию. Ну, значит, наши русские мастера сделают. Моя модель – это, по сути, джазовый инструмент. Во всяком случае, база и форма именно таковы. Частично полый корпус и мощные датчики формируют характерный и уникальный мощный саунд.

А есть какая-то гитара, про которую можно сказать, что это любимый инструмент?

Сергей Маврин: Синий "Jackson". Он главный. У меня уже гитар восемь, наверное. Я собираю редкие по звуку инструменты. И все они великолепны, но синий "Джексон" - самый, так сказать, ранний, он уже давно со мной.

Сергей, почему на новой песне "Showtime" Вы решили выступить и в качестве вокалиста?

Сергей Маврин: Интересная история у этой песни. Её инструментальная часть была написана мной буквально за один день. Я пытался придумать мелодию в куплет, но услышал там речитатив. И как я не пытался настроить себя на мелодию, слышал только речитатив. "Showtime" – необычная и знаковая вещь, таких у нас еще не было. Очень большое значение в ней имеет текст. Я сам его придумал, это полностью мое произведение. И пока решался вопрос кому читать  куплет, я уже все наговорил сам. И я считаю, что это правильное решение. Текст там весьма эмоциональный, откровенный и личностный. Вкладывать это в уста другого было бы некорректно. Отвечать за произнесённые слова в данном случае должен автор. Припев в этой песне спела Аня Балашова а бридж мы исполнили вместе с Артёмом.

Насколько композитор и продюсер Сергей Маврин влият на вокалиста?

Сергей Маврин: Всегда.

Артём, трудно было вписаться в материал группы после пятилетнего перерыва?

Артём Стыров: Мне пришлось заново вспоминать старые песни. Я имею в виду не текст, а подачу. Я пять лет не практиковал на концертах, время от времени принимая участие в записях альбомов у Страйка, у Маргенты… И в 2008 году я решился сделать своё альбом. Сегодня я бы всё там перепел, потому что подача ушла… Сейчас всё в порядке, я пришёл в норму. К тому же, я вернулся в совершенно другую группу. Это действительно команда. Отношения кардинально изменились.

Дождемся ли мы концертника или DVD с вокалом Артема Стырова? Есть ли такие планы?

Сергей Маврин: У нас вообще большие планы по записи. Мы так долго шли к альбому "Моя свобода". Теперь мы, безусловно, сразу же займемся чем-то другим. В планах стоит отснять DVD и выпустить концертник.  

Сергей татуирован более, чем весь. Артём примерно наполовину. Причём, на правую…

Артём Стыров: (смеётся) Скорее, на четверть!

… А как к татуировкам относится Юрий?

Юрий Алексеев: Нормально, но делать не хочу. (смеётся) Должен же для равновесия хоть кто-то быть чистый! А то будет неправильно.

И напоследок поинтересуемся, как Сергей относится к тому, что металлисты рыжих котов называет Мавриками?

Сергей Маврин: О, сколько раз я с этим сталкивался! Меня это забавляет. Хотя, имя правильное. Маврик – это maverick, бродяга, диссидент. Имя практически в точку. Я если не диссидент, то бродяга, это точно. Это моя внутренняя сущность. А коты, они все бродяги, они гуляют сами по себе. Я еще и Кот по году; 1963 – год Кота. А в АРИИ меня окружали три Собаки: Кипелов – Собака, Холстинин – Собака и Дубинин – Собака! (общий смех)

Интервью – Виталий Куликов и Александр "Alexx-Off" Молодяков.