- Снимали этот клип на репетиционной базе. Приехал Серега Галанин, привез съемочную группу. А Димыч приехал – никакой совершенно. И спать лег. Он потом проспал все съемки, а в клипе появился, только когда мы его будить начали, ну там, щипцами ноздри раздвигали. (Смеется). Пришлось гитариста раздеть и снять его голый торс с басом – это Диму изображали так. А потом уже Леха оделся, и его сняли, как его самого уже.  В конце съемок Димыч все-таки встал, зашел в комнату, разбил лампу дорогостоящую… Там все помирали со смеху...

- Ну да, там весело было. (Смеется.)

- Да. А "Черного ворона" человечек один писал.

- "Черного ворона"? Да я прям на студии его написал. Я написал!

- Антон Коршун.

- Это написали на пластинке, неправильно все написали.

- Конечно. И про детей тоже  - моя идея была.

- Насчет этого, Олег – вроде Антон писал? И припев... "Черный ворон, станем мы твоим кормом..."

- Да саму тему про Чернобыль я стал писать. Ты чего? Все это я написал. А про то, что это Antozzi Коршун -  это ты прочитал на пластинке. А он писал "Адскую тварь" и все вот это. Ну что я, не помню, что ли...

- Щас, "Адскую тварь". Щас.

- Ну не "Тварь", а как его... Марш, марш, марш...

- "Мертвый марш" – да, он написал.

- Это Олег.

- Там все неправильно написано. Это же 92 год был, когда оправили в печать. Т.е. это совок еще. Могли перепутать фамилии даже.

- Да.

- По поводу "совка" скажу дополнение: я читал, что существуют пиратские диски "Мести зла". Со смазанной обложкой. Так вот, опять же, совок. Пластинка вышла идеальная. А когда с нее делали печатку на сидюки – она у них смазалась, и весь тираж был вот такой вот смазанный, с плохим качеством. Т.е. это тираж официальный, не пиратский.  Просто – вот именно, совок. Вот и все.

- Не было никакого.

- Пиратский диск был.

- "Месть зла" была пиратская?

- Да нет, обложка просто изначально смазанная на сидюке была. Не было пиратки.

- Да это просто ассоциация была. А потом мне все это не понравилось. Но уже было спето...

- Кстати. Это единственный текст, который мне не нравится. Примитивный он... Но всем уже было нас...ть, уже быстрей бы дописать пластинку.

- Не примитивные тексты только у Окуджавы, у Галича.

- Мне тоже вот не нравится кое-чего из того, что я писал.

- Любой продукт тем, кто его сделал, до конца не нравится. Его можно до идеала доводить бесконечно.

- Объясняю. Там никакого призыва к сатанизму нет. Там, если Вы послушаете внимательно, поется о том, что вот черное, вот белое. Выбирай.

- Никто ж не говорит – почему "Восставиший из ада", почему "Зловещие мертвецы". Люди смотрят эти фильмы и радуются.

- Это просто есть.

- Вот и все. Поэтому вот так серьезно воспринимать не за чем.

- И никакого призыва к сатанизму.

- Я тоже где-то отзывы читал – мол, чернуха, меня там вырвало, ды-ды-ды...  да ты, наверное, идиот, вот тебя и вырвало. Ну тогда вообше не смотри ничего, не читай. Да тут выйди на Комсомольскую, на площадь Трех вокзалов – там лучше, что ли? Тот же фильм ужасов, только это реально, это жизнь. А у нас абстрактно просто.

-  Насчет сатанистов, кстати. После концерта в Клайпеде нас приглашают в какое-то шикарное заведение, казино вроде бы. Стол, накрывают поляну дикую – и там какие-то сатанисты, какая-то секта была, помнишь? (К Д.Ш. – авт.)

- Где, где ты имеешь в виду?  В Клайпеде?

- В Клайпеде.

- После концерта нас пригласили куда-то там. Мне даже страшно в начале стало. Я думал, там люди нормальные, а тут – сатанисты.

- А потом - нас сажают за эти столы, мы начинаем квасить. Сели пить водку. Дима с Лешей выпили сразу все – все, что на столе стояло – по 2 бутылки водки где-то там. Они выпили все быстро и говорят: "А где еще водка-то?"

- Да там бутылки – очень быстро кончались. Бутылки делали такие мелкие.

- Эти в ответ: "О-о, вы оч-чен быс-стро пьет-тее! Вы нас не перепьет-тее!" Дима им в ответ: "Заказывайте!". В результате – эти все попадали, все вусмерть – эстонцы или кто там они. А Димыч с Лешей сидят. Леха говорит: "У меня даже в горле не булькнуло. Это нам только руки помыть. А водка-то где??" А эти все в муку, местные. Один только из них еще держался, сказал: "Дда-а, вы ум-меете пить" - и готов. Я сижу, смотрю на все это – и захотелось мне проветриться. А холодновато было. Какая-то осень была непонятная, ближе к зиме. Выхожу, в одной футболке... И меня потеряли, помните?



 Я ушел ночью бродить по Клайпеде. Я иду – круто, все какие-то переулочки там, мостовые, клево. Иду, думаю: "Блин, мне холодно. Где я сейчас? А где я был-то?? Блин, где это заведение??" Я потерялся, я заблудился, вот! Метнулся туда, сюда –  не могу вспомнить, куда идти. Ладно, пошел по дороге, думаю, куда-то она должна привести? Привела к площади.  Здание, на нем написано: "Полиция". Сидят полицейские, местные. Я говорю – слушайте, говорю, вот так, мол, и так, потерялся я. "А-а, эт-то, групп-па из Москвы, мы слыш-шали". Я говорю: "А где вообще они... куда я должен поехать? В гостиницу меня везите!"  А какая, говорят, гостиница – у нас их 8, что ли. Я говорю: "Не знаю!". И они меня возили всю ночь. Объехали все гостиницы. Последняя – уже к утру, приезжаю, стоит шеф, организатор того концерта - "Братан, ты че? Почему на полицейской машине?! Что с тобой?" Они "Нормал-льно. Мы ег-го прост-то довезл-ли"... Вот это было, да...

- А мне очень интересный случай понравился  - это было еще, когда мы в Клайпеду только ехали, едем голодные... ни жрать, ни пить – ничего нету...

- Потому что не было палаток столько.

- А, "купите мальчику йогурт"! (Смеется.)

- Тихо. (Улыбается.) Подъезжаем к палатке – палатка светится, будто мираж какой-то...

- "Палатка!!!"

- И тетка сидит, продать ничего не может. А тут подъезжает орава: "8 бутылок водки, пива, того, сего, сигареты, бухло – все! Давай!".

- И он (на Олега – авт.): "И йогурт!!" - И я добавляю: "Да,  дайте мальчику йогурт!!".

- Я жрать хотел, умирал просто.

- А почему вот это все происходило. Мы приехали в Калининград – естественно, чтобы на паром. И нас забыли просто встретить в Калининграде. И мы ждали, когда из Клайпеды приедет автобус и нас туда, в Клейпеду, повезет. Из-за этого все. Но – самолюбие потешило вот что. Мы когда приехали, говорим организаторам: вот завтра второй день фестиваля – давайте завтра, может быть, мы отыграем, а то поздно. А нам отвечают: "Да вы что! Вот эта все толпа – никто не ушел, все вас ждут!" Мол, наши местные коллективы уже по 2 по 3 раза отлабали. Ну, естественно, мы с корабля на бал, бодрые, довольные. Ну и нормально отыграли. Врезали по полной.

- Помнишь (к Д.Ш – авт.), в гримерке, мы сидели – как к нам ломились! Двери вот так вот держали – т.е. там ажиотаж был хороший.

- А я плохо помню...

- Не жрамши, не спаши, играл на двух бочках. Конечно, плохо помнит.

- Я вообще не спал и не жрал.

- Мы-то напились в горячке просто, а ему-то, как нормальному человеку, трудно было.

- Ну так, чуть-чуть.

- Зато мы употребляли. Мы ехали нормально. Когда ехали, я уже был – ваа! А потом вперед, на сцену. Микрофон откусывал даже. (Смеется.)

- Ойй, прям, неэтично… Олег, мы с тобой шли, услышали этот хор, да?

- Да.

- По-моему, Олега. Смотрим, "Соколята"! Так хор назывался. Я тогда еще подумал: клево, Сокол – и хор "Соколята". А фактически "Черного ворона" Олег прорулил.
У Олега, кстати, идей куча всегда была: а давай так сделаем, а давай так. Ну а про хор - Дима говорит: давай.  Привели. Но там была хохма. Детишки ведь, потому писали долго. Кто носом шваркнул – все, переписываем. Кто ножкой топнул – тоже. Кто драться стал...опять. Они же маленькие...

- Да человек 9, наверное.

- Потом осталось 3.

- Да, мы решили троих оставить. И просто нарезали несколько штук потом.

- Ну а хоxма была следующая. Очень много дублей убили, но вот наконец, пишем, вроде все получается. И почти дубль записан, все здорово идет. А тут... Кар-мен – группа такая была, помните? И заходит, блин – в косухе Лемох, из Кар-мен... а они через стеклышко-то видят. И – дальше – записываем: Они поют: "Черный ворон, станем мы твоим...КАРМЕН, КАРМЕН, КАРМЕН!!!" Помните, да?...  (Смеется).