Продолжение. Начало здесь (первая часть) и здесь (вторая часть).
Интервью для портала metalrus.ru дали музыканты группы Паранойя: Дмитрий Шаталин (бас), Владимир Соколов (вокал) и Олег Милованов (ударные).
В.Л.: Как создавалась обложка альбома "Месть зла"?
Олег Милованов:
- Был такой человек, Андрей Сальников. Он взялся помочь. И ни копейки за это не взял.
Дмитрий Шаталин:
- Если я правильно помню, когда к нам приезжал Оззик, ему надо было разрисовать барабаны – и как раз этим занимался Сальников. А насчет обложки "Мести зла" - изначально была нарисована картинка, где была девушка-воительница, вокруг которой обвивались змеи. А он ее переработал, и получилась вот такая вот вещь.
В.Л.: А какой-либо смысл вкладывался в этот рисунок?
Владимир Соколов:
- Наверное, нет. В "Паранойе" есть смысл? Кстати, на рисунке я с копытом. Когда Сальников услышал альбом, то сказал что-то вроде: "Ну ты Сокол, ты черт". И копыто мне пририсовал… я офигел.
С.С.: Насчет змей и девушки. В 94 году у Родмира вышел альбом "Wild & Dangerous Girl" - вот как раз там такая же девушка, очень похожи обложки.
Дмитрий Шаталин:
- Я не видел.
Олег Милованов:
- Похожи. Потому что Родмир он же рисовал.
В.Л.: Помимо клипа "Гример из Морга", был еще клип на песню "Мертвый Марш". Как снимался этот клип?
Дмитрий Шаталин:
- Была программа "Чья сторона". На канале, аналогичном теперешнему второму, каналу Россия. После этой программы как раз наше выступление и сняли несколько раз, смонтировали.
В.Л.: Что это была за программа?
Дмитрий Шаталин:
- Интересная молодежная программа. Бралась актуальная тема и обсуждалась. И были сектора – белый и черный. Т.е. зрители делились на две части, высказывали два прямо противоположных мнения. Ну, и шло обсуждение.
А Паранойя попала на съемки этой программы, когда тема была о насилии – что-то вроде того, оправдано оно или нет. "Белые" были против насилия, "черные" – за. Вот каждый сектор и высказывал свою точку зрения, пытаясь переубедить другой.
В.Л.: На чьей стороне была Паранойя? Черной или Белой?
Владимир Соколов:
- Черной. И вообще, тема немного не так звучала. Не оправдано ли насилие – а "Нужно ли подставлять левую щеку, если тебя ударили по правой?" Или нужно ответить тому, кто ударил? Я выступил тогда, конечно. Привел такой пример. Вот, говорю, была такая ситуация, шла маленькая девочка, лет семи, и у нее были сережки. Подходят дылды лет по 15, по 16 – начинают срывать у нее сережки из уха. Я подошел и просто одной вмазал оплеуху со всей дури… Правильно я сделал? Черная сторона: Даааа!! Другой стороне задают вопрос: будут ли возражения? И белый сектор притих.
Дмитрий Шаталин:
- Это то, что я назвал бы подменой понятий: ударили по правой щеке – подставь левую. Но там есть концовка: не дай себя ударить. Или – "не убий". А если напали и хотят убить твою семью? А ты должен сидеть и молчать, что ли, пока всех не поубивают? "Не убий" – без необходимости. Но это нас вот эта концовка закрыта.
Владимир Соколов:
- Интересно одно из многочисленных мнений о добре и зле: нет добра, и нет зла. Это мы так себе представляем, а где граница? Вот то, что я сделал – это зло или нет? Защитить семью, если начинают вырезать всех – это зло? Ну, и еще одно мнение: без зла не было бы добра.
В.Л.: "Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла?" Но давайте вернемся к Паранойе. Сколько клипов было у группы?
Дмитрий Шаталин:
- Три. Точнее, два варианта "Гримера из морга" - концертный и вот тот, полупостановочный. Полупостановочный – полусамодеятельный, я бы даже сказал. Мы же все делали тогда сами, на своей базе. Только люди были профессиональные и оборудование, а все остальное было самодеятельным. И третий – "Мертвый марш", снимавшийся после "Чьей стороны". Был и четвертый клип – еще Ночи, но он не сохранился.
В.Л.: Много ли было выступлений у группы за период 93-94 гг.? В 93 году был фестиваль в Кишиневе, была Зарраза – было ли что-то еще?
Дмитрий Шаталин
- Фестиваль в Клайпеде. Там хедлайнерами должны были быть Slade. Только я не помню, приехали они в итоге или нет.
Владимр Соколов:
- По-моему, нет.
В.Л.: Это крупные фестивали. А насколько часты были выступления в клубах, в ДК?
Дмитрий Шаталин:
- Да, были клубные, 3-4 в месяц приблизительно. Клубов-то было не так много по Москве. А знаете, в чем заключалось наше преимущество на этих фестивалях? Это был тот период, когда у всех крупных металлических групп, которые были "наверху", были какие-нибудь проблемы, поэтому пригласить их на фестиваль было невозможно. У одних - то, у других это... И уже организаторы феста в Клапеде говорят: ну, кто у нас есть-то еще? А кто-то сказал: вот у нас Паранойя появилась, новая такая. И все, поехали мы представлять Россию. Еще говорят сейчас: вот, были и более крутые, а поехала почему-то Паранойя. Да не было тогда более крутых. Т.е. они были, но они в нерабочем состоянии. А мы были в рабочем.
В.Л.: Фактически, для вас сложилась очень благоприятная ситуация в 93м.
Дмитрий Шаталин:
- Вот именно. В принципе, у нас была возможность стрельнуть еще мощнее. Но, как видите, не стрельнули…
В.Л.: Что еще вы могли бы рассказать о гастролях?
Дмитрий Шаталин:
- Да что рассказывать. Концовки гастролей смазываются обычно. Из дома выехал - приехал на вокзал. А потом провал, очнулся – несколько дней прошло. И очнулся не у себя дома еще.
Владимир Соколов
- Да, гастроли помнятся смутно. А поводу того, кто где очнулся – ага, очнешься, а у тебя дома еще несколько людей живет. Незнакомых.
Дмитрий Шаталин:
- Жены, конечно, в ужасе...
В.Л.: Олег, а чем гастроли запомнились Вам?
Владимир Соколов:
- Йогуртом. (Смеется.)
Олег Милованов:
- Усталостью – Клайпеде.
Дмитрий Шаталин:
- Усталостью. Кишинев, кстати, тоже был не легче. Насчет Кишинева могу историю интересную рассказать. На нас очень пафосно тогда взирал тот народ, который на фесте собрался – мол, приехали неизвестно откуда, неизвестно кто. Ну, мы тогда и говорим - давайте мы первыми выступим, вы тут все крутые, навороченные, выступайте, кто когда хотите. Но мы были хорошо подготовлены. Во-первых, мы с собой привезли звукорежиссера, который участвовал в записи пластинки, т.е. он знает, как мы должны звучать. А во-вторых - Олег берет секретное оружие - пятаки, на бочку - хлоп! У него бочка как из пулемета зазвучала - дзинь-дзинь-дзинь!
И там весь этот пафос сразу прибежал: как! Не было же ничего только что! А барабаны звучат, и отлично. Ведь если в хеви-металле барабан звучит, как пулемет – значит, все остальное будет, как положено.
Замечательно мы отработали тогда, а после нас никто ручки-то не стал перекручивать. Это притом, что нам даже настроиться не давали, говорили, идите нафиг, мальчики, мы тут без вас все знаем. Но после того, как нас услышали - никто уже ничего не менял после нашей отстройки. Ну а Олег уходит – и забрал пятаки. Начали следующие играть – а бочки-то не звучат уже…
Владимир Соколов:
- Да дело не только в звуке. Мы были в хорошей форме – как раз после записи пластинки.
Дмитрий Шаталин:
- Вообще, уже второй материал был практически готов.
В.Л.: Материал второго альбома? А где сейчас этот материал?
Владимир Соколов:
- Да. У матери Лехи лежит все. Надо забрать.
В.Л.: Как далеко продвинулась работа над вторым альбомом?
Дмитрий Шаталин:
- Насколько я помню, вещей 5-6 было уже точно. Помню, что они были в инструментальном виде, а на одну была "рыба".
В.Л.: Было ли название у второго альбома?
Дмитрий Шаталин:
- Нет, не было. Был просто материал.
В.Л.: Не собираетесь ли вы доработать этот материал и выпустить второй альбом?
Олег Милованов:
- Конечно, надо сделать.
Владимир Соколов:
- Да если кому-то потребуется – сделаем, не проблема.
В.Л.: Ну а теперь подходим уже к распаду Паранойи. Каковы причины?
Владимир Соколов:
- А мы не распадались. Мы просто приостановили деятельность. Нам не на что было жить.
Дмитрий Шаталин:
- Да, полгода были в замороженном состоянии, потом Олегу Hellraiser предложили с ними поехать. А там был то ли тур Жириновского, то ли еще что...
Олег Милованов:
- Тур на 3 месяца.
Дмитрий Шаталин:
- По-моему, шестьдесят концертов у тебя было?
Олег Милованов:
- Девяносто.
Дмитрий Шаталин:
- За три месяца девяносто концертов – нормально, конечно, кто же откажется-то. А у нас, тем более, ничего не происходит. Меня тоже позвали… ну вот так вот все и вышло.
В.Л.: А в каком году группа прекратила свою деятельность? Обычно называется 95-й. Так ли это?
Дмитрий Шаталин:
- Да, где-то так. В 94 мы еще все-таки репетировали, что-то делали.
Владимир Соколов:
- Начало 95го.
В.Л.: В 94м были выступления?
Дмитрий Шаталин:
- Почти нет.
В.Л.: Еще одна из версий распада обычно вспоминается, когда говорят о Паранойе – распада или прекращения деятельности – якобы то, что одной из основных причин являлись разногласия между группой и продюсером Андреем Веретенниковым. Насколько это верно?
Олег Милованов:
- Частично.
Владимир Солоков:
- Да, отчасти так. Я с ним поссорился тогда, было дело.
Олег Милованов:
- Но по идее, мы их – Веретенникова и Сашенкова - благодарить должны. На самом деле, они сделали очень много.
Дмитрий Шаталин:
- Был конфликт у Сокола с Веретенниковым. Почему – да это сейчас по-разному можно оценить, с любой стороны. Он им высказал недовольство, они ему… И после этого Веретенников нам предложил искать другого вокалиста. Перебрали мы человек 15 – и никого нет. Заменить Сокола было сложно. Так и не нашли, решили – ну, давайте, до лучших времени, может быть, потом это все уладится… А потом – у всех нас какие-то другие проекты появились. У нас, в принципе, только Леха остался ни при чем…
В.Л.: В интернете есть информация, что продюсером группы одно время был Айзеншпис. И что поссорилась группа как раз с Айзеншписом, а не с Веретенниковым. Насколько это верно?
Олег Милованов:
- Ни на сколько!
Владмир Соколов:
- Вообще не верно.
Дмитрий Шаталин:
- Это, может быть, кто-то ляпнул, видно, из-за того, что вот в начале, когда была еще Ночь, у Сашки были выходы на Айзеншписа. А потом – да нет, конечно. А вообще, как там все происходило в плане организации, с кем велись переговоры - нас это не касалось, у нас голова не болела вообще. Мы занимались только творчеством. За что спасибо огромное Сашенкову и Веретенникову.
Олег Милованов:
- Поклон им низкий. Просто они знали погибшего Сашу Кузнецова, ради него пытались что-то сделать. Хотя они жили сами не очень хорошо. И они все равно вкладывали в нас деньги. Тогда студия стоила 4 доллара в час. Сейчас 40 стоит, 50.
Владимир Соколов:
- Сейчас намного больше.
Дмитрий Шаталин:
- Не-не-не, на тот период… я тебе могу сказать, что тогда на 20 баксов можно было купить себе джинсовый костюм с рубашкой и еще бухать месяц. На 20 баксов! Поэтому это были деньги очень большие. Это были запредельные практически деньги.
Олег Милованов:
- Так что спасибо им большое.
В.Л.: По поводу Айзеншписа – могу даже зачитать цитату, если интересно.
Дмитрий Шаталин:
- Интересно.
В.Л.: "Айзеншпис, продюсер группы, зародившейся в Тушино в 1991 году. Всего год понадобился, чтобы увидел свет первый и единственный альбом группы. У коллектива после первого выступления в ДК им. Горбунова появились почитатели. Но пошли первые гонорары и взаимопонимание с легендарным продюсером пошло на убыль. Полные энергии и творческого энтузиазма, но с пустыми карманами парни быстро поняли, что союз с акулой продюсирования не прокормит ни их самих, ни их семьи. Группа распалась, а кто тому виной - Вам судить…"
Владимир Соколов:
- Бред! Полнейший.
(Дружный смех.)
Дмитрий Шаталин:
- Если я скажу, что я продюсер Аллы Пугачевой, вы мне поверите? Я могу тоже написать по-разному: вот мы с ней приехали туда-то, там, сделали то-то…
В.Л.: Еще одну легенду о группе разрушили. Ну а теперь вопрос по поводу прозвищ. "Басюк", прозвище Дмитрия, – это понятно. "Crazy Чёс", как называли Алексея Бурмистрова, – также, а вот "Снайпер" (Олег) уже требует объяснения.
Дмитрий Шаталин:
- Метко попадал в пятаки. (Смеется.)
Олег Милованов:
- Ну иногда мимо. (Улыбается). У меня просто группа была любимая, когда я учился – Снайпер. А меня так никто не называл. Я назвался в их честь.
Дмитрий Шаталин:
- А еще Олега прозвище Браток. По поводу Братка тоже интересная история. Это еще была группа Ночь, и у нас бы Вова Каверин, гитарист. А до этого он в Маркизе играл. И тут случилось – то ли струна порвалась, то ли чего… и он уже минут 20 там чем-то занимался, но не играл. А Олег – то ли задумался, то ли еще чего. Через 20 минут тишины поднимает голову и говорит: "Браток, у тебя там какие-то проблемы…"
(Дружный смех.)
Дмитрий Шаталин:
- Вот за Олегом "Браток" так и закрепилось. А Crazy Чес, Леха – вот почему. Он был очень "плотным" гитаристом, с большой скоростью.
Владимир Соколов:
- У него еще и пальцы были сломаны…
Дмитрий Шаталин:
- Но играл здорово. Причем это же не вот так вот игралось – чи-чи-чи-чи-чи, вверх-вниз, а все сверху вниз. С огромной скоростью.
В.Л.: Т.е. не переменным штрихом? Это довольно сложно.
Дмитрий Шаталин:
- Конечно, сложно. В том-то и дело.
Владимир Соколов:
- Поэтому и Crazy Чес.
В.Л.: Ну а теперь о том, чем занимался каждый из участников после того, как Паранойя прекратила свою деятельность. Олег, начнем с Вас. End Zone, Specter, Мастер, работа с Аликом Грановским... и сейчас Goodnose?
Олег Милованов:
- С Goodnose закончилось все. Я ушел из этого проекта.
Владимир Соколов:
- Еще была Азиза…
Олег Милованов:
- Людей интересует, где я играл. А не где я стоял.
Дмитрий Шаталин:
- А у меня на эту тему есть мысль. Вот когда ты стоишь – ты артист. А когда ты играешь – ты музыкант.
В.Л.: End Zone, Мастер – это известные всем группы. А что за группа была Карфаген Пал? Расскажите о ней, пожалуйста.
Олег Милованов:
- Это было уже после того, как я ушел из Мастера. Я женился, завязал с музыкой, ушел в семью, потом развелся, решил поиграть. Ну, меня ребята пригласили – пошел с ними. У меня на видео есть. Да я уже не помню точно. Там как-то все вяло и непонятно было. И продолжалось это недолго – это был январь 2005 года. А потом появился Goodnose – и у меня снесло крышу. Просто напрочь. Там такие музыканты, такая школа. Я там очень подтянулся. Записали мы 2 альбома – интересные. Тем более там человек из Ливерпуля поет, у него хорошее произношение. Я там не остался, получилось, что нужно уйти, но я им благодарен очень.
В.Л.: Олег, а чем Вы занимаетесь сейчас?
Олег Милованов:
- Я сейчас в цирке, в шоу братьев Запашных. Других проектов на сегодняшний день нет. Скоро уезжаю на гастроли – на 3 месяца.
В.Л.: Т.е. сейчас это тот проект, который забирает все время?
Олег Милованов:
- Да. Хотя время есть, но я трачу его на то, чтобы заниматься. Я сейчас работаю с самыми крутыми в мире музыкантами. Для этого что нужно? Нужно скачать минусовки, минус барабаны. И я играю с этими музыкантами, сколько хочу. Это просто супер, это наслаждение. Творческий секс.
В.Л.: Каковы Ваши впечатления от работы в цирке?
Олег Милованов:
- Цирк – это цирк, там нужно уметь с клоунами работать, с животными. И эмоции, конечно, захлестывают. Когда смотришь на то, как дрессировщик садится на льва, весящего 650 кг и прыгает на нем с одной тумбы на другую – это впечатляет. Особенно когда лев прыгать не хочет, и поворачивает голову – а это вот такая башка, с клыками – на дрессировщика… Я сижу на высоте 8 метром, смотрю, и мне страшно. А тот, на арене, стоит рядом со львом и еще и прыгать на нем должен.
В.Л.: А сольное творчество? Год назад Вы говорили в интервью, что собираетесь писать сольный альбом.
Олег Милованов:
- Да, мы с Шендером хотели писать. Но пока – нет. Сейчас Шендер уехал со своими, я уехал с цирком…
Дмитрий Шаталин:
- А клоуны остались.
(Смех.)
В.Л.: Владимир, в каких группах работали Вы после Паранойи?
Владимир Соколов:
- После Паранойи опять были 99% на какое-то время. Поиграли по клубам, потом ушел басист – и как-то все охладели. Я думаю, ну ладно, я сольник начну писать. Поставил студию у себя дома – комбари, Маршалла, все это стояло у меня дома и гремело. И написал сольник. "Катастрофа сознания" - был такой проект.
После этого я затеял с Леней Фоминым проект "Равновесие" - пластика вышла. Отыграли мы концертов 20. Это уже был 2008 год.
А сейчас – Акцент. Не так давно открыли сайт, 13 композиций записали, 5 из них уже выложили, сделали пробный концерт в "Огурце" - на ура прошло, переаншлаг… И пока сейчас мы думаем, как все это заряжать, как все это развивать – именно о пиаре. Т.е - я понял - песни писать можно до бесконечности, записывать их, тратить на это время, деньги – но у тебя будет альбом за альбомом, а их никто не будет видеть, слышать, т.е. надо пиарить. Вот я сейчас на это больше ориентируюсь.
А еще вот сейчас сольник буду писать – вот свои личные песни, где они еще нигде не звучали, только дома. Какие-то песни я придумал, кое-что возьму у друзей… парочку песен от одного, од другого. Мне некоторые песни, которые я у друзей слышал, очень понравились, я их сам хочу исполнить, я вытребовал разрешения это исполнить, сделать. Может быть, назову альбом "Песни моих друзей", может быть, еще как-то– не знаю пока. Я хочу 30 песен – это двойной альбом.
В.Л.: Сколько уже написано?
Владимир Соколов:
- Уже все написано, все есть. Осталось только это до ума довести. Мне не хватает сейчас времени и финансов. Но если потихоньку делать – наверное, года за 2 я запишу.
В.Л.: Дмитрий, какие проекты были у Вас после Паранойи?
Дмитрий Шаталин:
- Life был, достаточно долго - пока Лекс не ушел в Мастер. До этого все был Life. Потом мы опять попытались поднять Ночь – опять Андрюху Капачова позвали, с Ландышевым – т.е. в том же составе Life, только без Лекса. Несколько концертов отыграли - типа R-клуба. Но дальше этого дело не пошло.
В.Л.: А это какой год уже был - когда пытались воссоздать Ночь?
Дмитрий Шаталин:
- Это был уже 98 год. Осень 98го. А потом через некоторое время я ушел в другое место…
В.Л.: Не будете говорить, какое?
Дмитрий Шаталин:
- Ну это необязательно. У одного народного артиста.
В.Л.: Фамилии называть не будем…
Дмитрий Шаталин:
- Да. Вот я восемь лет у него уже и работаю.. А до этого вот Life – замечательно мы работали по клубам, была и клубная программа, потом сделали уже и свою авторскую – ну как бы, ее доделали – и в этот момент Леша ушел в Мастер.
Владимир Соколов:
- Слушайте, я совсем забыл у меня же куча еще пластинок повыходило – скажем, человек говорит мне: научи меня петь. Я его учу. Когда он начинает записывать альбом, он говорит – я что-то боюсь, спой мне пилотную запись, и я под это уже спою. Я ему пою пилотную, и он решает: давай оставим твой вариант. Вот и выходит пластинка. Или другой вариант – я пишу музыку и исполняю, а кто-то пишет тексты. Ну, тут уж получается, я как композитор упоминаюсь на обложке.
В.Л.: А чем занимался после Паранойи Алексей Бурмистров?
Владимир Соколов:
- Не хочется рассказывать… Ну он ходил ко мне, мы сидели, играли в игрушки на компьютере, выпивали водочку, вспоминали былые дни. Он ничем не занимался долгое время, не работал-не работал.
Дмитрий Шаталин:
- Потом на гитарной фабрике был.
Владимир Соколов:
- Гитары делал у Шамрая. Гитарный мастер был великолепный.
Дмитрий Шаталин:
- Я помню, еще тогда было, когда развалилось-то, по-моему, у Куприянова он был.
Владимир Соколов:
- Да, у Куприянова немножко поиграл.
Дмитрий Шаталин:
- Ну там разногласия были. Ему сказали: не надо, Леха, так низко гитарку вешать, у нас же не хеви-металл… Он ответил: ну вот пусть вам кто-нибудь другой "ненизко" вещает гитарку, а я пойду, хватит с меня. И ушел. Ну вот так, как-то все непонятно. По Паранойе он ностальгировал очень…
В.Л.: Ну и теперь по поводу будущего Паранойи. Есть ли оно?
Владимир Соколов:
- (Смеется.) Когда мы начинали, я сказал, что вопрос по поводу планов на будущее будет.
В.Л. (Улыбается.): Он обязателен.
Олег Милованов:
- Если бы была репбаза – я готов. Я не хочу признаваться себе в том, что я выдохся.
Владимир Соколов:
- И я. Насчет продолжения деятельности – если найдутся спонсоры, почему нет. Леню Фомина пригласим. Если он согласится, конечно.
С.С.: А будет ли переиздание альбома "Месть зла"?
Владимир Соколов:
- Не знаю. Может быть.